Рецензия на повесть «Больная»

Несмотря на то, что книгу Анастасии Благодаровой я прочитала первой (в рамках марафона), написание рецензии на «Больную» я откладывала до последнего. Может быть, потому что именно эта работы вскрыла в моей душе кровоточащие раны. Может, потому что просто не знала, как подойти к рецензии. Но, время наступило. Давайте погрузимся в этот шедевр (да, в рамках марафона принято хвалить, но получить от меня звание «шедевр» — стоит дорогого) вместе. Учитывая тот факт, что книга заставила меня очень сильно переживать, эту рецензию я писать отказываюсь. Пусть это сделает за меня Барон Гведе Семитьер, владелец погребального бюро «Каррефур».

Когда Роза спустилась в покойницкую, куда ее позвал мэтр Семитьер, она ожидала, что ей вновь придется записывать в дневник процесс вскрытия. Барон сидел за письменным столом, а перед ним лежала раскрытая на последней странице книга.

— Рад, что вы откликнулись так скоро, дитя. Сегодня мы с вами будем препарировать великолепную книгу. Удивлены?

— Месье Барон, я не совсем понимаю, о чем вы говорите…

Гведе неторопливо вытащил из хьюмидора сигару, плеснул в высокий бокал добрую порцию рому:

— Иногда копаться во внутреннем мире хорошей книги интересно так же, как искать причину смерти в теле усопшего. Вы согласны, мон ами? Вот и прекрасно. Приступим.

Барон сделал несколько глотков, прикурил сигару от свечи:

— Когда вы поступили ко мне на службу, ма шери, вы считали. что я очень мрачный тип, не правда ли? Вы ошибались. По-настоящему мрачным является роман мадемуазель Благодаровой. Мрачным и захватывающим. Главная его героиня, Вера, чуть младше вас… — он перелистал страницы в начало книги и, кивнув, продолжил, — …да, ей всего четырнадцать. И она больна. При чем, одержима недугом, диагностировать который врачам не удается.

Роза вопросительно посмотрела в желтые глаза Барона:

— Разве такое возможно?

— Еще и как, ма шери. В девяностые годы двадцатого века возможно все.

— То есть, это роман о больной девушке?

— О нет! Это одновременно психологический триллер, драма взросления и социальной критики. Это исследование психического здоровья, семейных отношений и человеческой уязвимости!

— Это очень интересно… Гведе. Расскажите подробнее! — Роза Фалюш удобно устроилась напротив мэтра, раскрыла блокнот и приготовилась слушать.

1. Сюжетная линия.

— Вы когда-нибудь лежали в госпитале, дитя? — выпустив дымное колечко спросил Барон.

— К счастью, нет. Я была на удивление здоровым ребенком.

— А Вере не повезло. Собственно, ее история начинается с того, что она и ее maman, Любовь Ильинична, попадают в частное заведение. Этот санитариум позиционирует себя, как последнюю надежду для детей с недиагностируемыми заболеваниями. Поначалу все кажется относительно обыденным: обследования, процедуры, знакомство с другими пациентами. Однако вскоре Вера сталкивается с настораживающими деталями — слухами о пропавших детях, странным поведением персонала и загадочной фигурой дяди Миши, который, по детским рассказам, может быть причастен к исчезновениям. Напряжение нарастает по мере того, как Вера начинает подозревать, что больница скрывает нечто зловещее…

— Барон, но об этом нужно было сообщить жандармам!

— О, если бы все было так просто!

— Но…

Вердикт: 15 из 10. Сюжет держит в напряжении благодаря сочетанию бытовых деталей больничной жизни и нарастающего чувства угрозы. Темп повествования неравномерен: первая половина книги сосредоточена на знакомстве с героями и обстановкой, что иногда замедляет развитие событий, тогда как вторая часть резко ускоряется, погружая читателя в хаос и отчаяние. Этот контраст усиливает эмоциональное воздействие, хотя некоторые сюжетные линии (например, роль дяди Миши) остаются недосказанными, что может как интриговать, так и слегка разочаровывать.

2. Персонажи

— Знаете, мадемуазель Фалюш, я читал огромное количество книг. Среди них были хорошие, плохие и «ни туда, ни сюда». Но знаете, что способно покорить мое, прожженное литературой сердце? Хорошо описанные персонажи.

— В каком смысле, месье?

— Вера, главная героиня, проходит сложный путь от дерзкой, но уязвимой девочки-подростка до полностью разрушенной личности. Ее бунтарский характер, внутренние конфликты и постепенное осознание происходящего делают ее живой и запоминающейся. Ее отношения с матерью, Любовью Ильиничной, добавляют глубины: мать изображена как заботливая, но эмоционально отстраненная женщина, чья неспособность понять дочь усиливает трагизм истории. Понимаете, о чем я говорю?

— Персонажи должны быть живыми?

— Именно, — удовлетворенно кивнул Барон. — Только живыми! Других я не признаю. И у мадемуазель Анастасии они именно такие. Лиз, Аяз и Шухер, также хорошо прописаны. Лиз — дружелюбная и открытая девочка, которая становится для Веры кратковременной опорой, но ее скорый уход подчеркивает одиночество героини. Аяз, мальчик с перебинтованной головой, вызывает смешанные чувства: его странное поведение и конфликт с Верой добавляют сюжету остроты, хотя его мотивы остаются неясными. Шухер, замкнутая любительница книг, служит контрастом к активной Вере, подчеркивая ее изоляцию.

— Гведе, но вы постоянно говорите только детях. неужели в книге нет ярких персонажей, изображающих взрослых людей?

— Еще и как есть, мон ами! Персонал больницы, особенно психолог Филипп Филиппович Филин, играет ключевую роль. Филин — харизматичный, но двуличный персонаж, чьи действия колеблются между заботой и манипуляцией. Его финальная встреча с Верой в Москве оставляет впечатление холодного равнодушия, что делает его фигурантом моральной неоднозначности. Шеф больницы, напротив, более карикатурен, но его присутствие усиливает ощущение коррупции и беззакония.

Вердикт: 9 из 10. персонажи проработаны глубоко и многогранно, каждый со своими чертами и историей, что делает их живыми и правдоподобными. Однако некоторая недосказанность в их судьбах (например, что стало с Аязом или Лиз после событий) может оставить читателя в недоумении.

3. Стиль и язык

— Мне страшно, Гведе. Неужели все это еще и описано так же колоритно, как делаете это вы?

Барон подкатил глаза горе:

— Вы не поверите, насколько мои описания скудны по сравнению со словами автора. Стиль ее настолько богатый и образный, с яркими описаниями, что по настоящему оживляют и больничную атмосферу и лесной пейзаж. Диалоги естественны и отражают характеры героев, особенно подростковую речь Веры, полную сарказма и эмоций. Использование метафор и сенсорных деталей (запахи, звуки, текстуры) усиливает погружение в историю.

Роза отложила в сторону карандаш и устало потерла лоб:

— Барон, здесь точно есть подвох. Чтобы вы — и просто хвалили книгу??? Я не верю!

— Что ж. Недостатки в ней есть, — кивнул Семитьер. — Текст не лишен недостатков. Встречаются грамматические ошибки, такие как неправильное использование падежей, пропущенные запятые или некорректная пунктуация в сложных предложениях. Стилистически иногда заметны неуклюжие конструкции («взяла поносить хрустальную пару у Золушки») или избыточные повторы слов, что слегка нарушает плавность чтения. Эти недочеты не критичны и не портят общего впечатления, но редактура могла бы сделать текст более отточенным. Но поверьте мне, это не делает текущую версию романа плохой или нечитаемой. Стоит автору чуть чуть поработать, и она получит настоящий шедевр!

4. Темы и мотивы

— Барон, простите., но я не понимаю. что именно вызывает у вас такой восторг!

Гведе Семитьер погасил сигару в пепельнице. Посмотрел на стену, украшенную символами смерти:

— Это не восторг, шер ами, — протянул он. — Это ощущение чистого наслаждения от хорошей книги. Вы когда-нибудь задумывались о влиянии травм на психику? А о таких моментах, как одиночество. коррупция в медицинской системе? А как насчет отсылок к эпохе хаоса и безнадеги? Развод родителей Веры. отстраненность матери и отца?

Вердикт: без оценки. Невозможно оценить в цифрах бесценное. Спасибо вам, милая Анастасия!

5. Заключение.

— То есть, это настолько прекрасная книга, что ее нужно читать всем и каждому?

— Отнюдь. Вы невнимательно меня слушали, мон ами. Это мощный и эмоционально насыщенный роман, который оставляет сильное послевкусие. Увлекательный сюжет, глубокие персонажи и мрачная атмосфера делают его достойным внимания, особенно для любителей психологических триллеров и драм. Несмотря на некоторые стилистические и грамматические шероховатости, книга впечатляет своей искренностью и трагической силой. Рекомендую ее тем, кто готов погрузиться в историю о боли, стойкости и потере, но не боится остаться с открытыми вопросами.

— Барон, вы знаете, я давно не ездила к моему отцу. Вы позволите мне взять до конца дня выходной?

— Вы заслужили вакацию, шер ами. Книгу захватите!