Рецензия на роман «Кремовые розы для моей малютки»

Мысль первая. Среди тэгов, которыми отмечен роман – «не верь глазам своим». Очень точное определение того ощущения, которое оставляет текст.

Нет, автор не врет читателю, но очень многие картины, которые возникают перед глазами из сплетенных автором слов, оказываются ложными. Или, как минимум, неоднозначным. 

Начиная с заглавия. 

Я какое-то время занималась дизайном, поэтому «кремовый» для меня – это оттенок. 0-4-10-1 в CMYK. Чуть-чуть свекольно-красного, в два с половиной раза больше желтого, совсем капельку серого – и все это очень бледное, так что человек, далекий от работы с цветами, может даже посчитать белым. Ну, или почти белым. «Кремовые розы» - и сразу возник образ дорогого букета. Соответственно, слово «малютка» - не про маленькую девочку, а про актриску или просто юную прелестницу, которую так зовет мужчина-покровитель. Сопливые юнцы редко называют своих девушек «малютками». Даже в мыслях. Так что сразу – образ юной девицы, взрослого мужчины и пышного букета кремовых роз.

Так вот, ничего этого в романе нет. И кремовые розы – это кондитерский изыск, розочки из крема вроде тех, что бывают на тортах и пирожных. Потому что… ага, «не верь глазам своим». Автор морочит читателя, сплетая из слов ложные картины, через которые реальность поступает далеко не сразу, очень постепенно, неторопливо и даже вроде как нехотя.

Мысль вторая. Про «правильное» начало жанрового романа. 

Все успешные авторы советуют начинать текст с энергичной сцены, сразу же хватать читателя за шкирку и тащить его по событиям сюжета, не давая возможности «вынырнуть» из описанного мира. А то, дескать, читатель не дождется следующей проды, ему станет скучно, и он про вас забудет. И не заплатит.

В этом романе завязка скучна, как чеховские рассказы. Мы видим одновременно пафосную и смешную сцену: какой-то владелец аптек и цветочных магазинов хвастает приятелям своей новой машиной. Цвет костюма счастливого обладателя дорогой техники не указан, но за тем, как тот выражает радость обладания, наблюдают три господина: в черном, синем и сером. Два из них – преуспевающие представители бизнеса, третий – простой клерк. 

Господа ведут малопонятные читателю разговоры, из которых становится ясно лишь одно: кто-то по ночам угоняет со стоянки дорогие машины, катается на них и к утру ставит на место. Особых повреждений авто не получают, максимум – легкие царапины или поврежденный бампер, или просто дорожная грязь… Господа сплетничают по поводу скандала, случившегося на дне рождения одной из дам из местного бомонда… И так – на целую главу.

К концу романа, конечно, становится понятна каждая из реплик собеседников. Но пока главного в любом детективе – преступления – нет вообще. 

«Покатушки» на дорогих машинах нельзя считать такой уж детективной загадкой. Читатель должен сопереживать сыщику в стремлении наказать зло. А тут читателю, в отличие от богатых владельцев авто, по большому счету, не особо хочется, чтобы угонщик был наказан по всей строгости закона. Слишком уж карикатурен аптекарь, купивший машину. Слишком снобы его приятели, рассуждающие про то, что низшие классы и так живут в кошмарах, так что сойти с ума от привидевшихся кошмаров им не грозит. Да и причины того, почему поехала крыша у какой-то там дамы, читателю тоже не особо интересны. Просто картинка. Просто какие-то поводы для сплетен в кругу обеспеченных господ. Скука. 

Так что, открывая роман «Кремовые розы для моей малютки», читатель вряд ли чувствует себя «взятым за шкирку». Разве что проникнется стилем текста, интонацией, начнет получать удовольствие от игры эмоций. Впрочем, это – несколько иное удовольствие, чем то, которого ждут от жанровой, массовой литературы.

Вторая глава еще менее динамична. Стажер Управления полиции Майкл Гизли дежурит в Управлении, дожидаясь вестей от группы задержания, с которой направился в банду его друг Патрик О`Рейли. От скуки и нервов Майкл пытается читать томик стихов. Полицейский – любитель поэзии? Ну – ок, поверим. 

Звонит квартирная хозяйка Патрика и говорит, что собака Патрика выла, поэтому она волнуется. Майкл начинает волноваться еще сильнее. В конце концов приезжают участники задержания бандитов и говорят, что Патрик погиб.

И опять – никакой тайны, никакого детектива. Просто картинка из жизни, в которой сотрудники органов охраны правопорядка порой погибают на боевом посту. Бывает. Просто великолепно переданное нагнетание эмоций. Просто несколько нестандартный образ юного полицейского, внешне больше похожего на громилу-бандита. 

И читателю совершенно не интересно, что будет дальше. Он и так знает: похороны и максимально жесткое наказание для бандита, который застрелил Патрика. Потому что полицейские не любят, когда убивают их товарищей. 

Второй труп, который то ли криминальный, то ли нет, появляется только в окончании второй главы, уже после сообщения о смерти Патрика. Эта смерть выглядит… скучной. Вот так. В сравнении с героической гибелью полицейского этот мертвец, который то ли убит, то ли сам помер, то ли угонял машины, то ли не угонял… и вообще, как говорят люди, знавшие его при жизни, был «пустым человечишкой», вообще не вызывает никаких эмоций. Ни у читателя, ни у сотрудников полиции.

Более или менее детективный сюжет начинает прорисовываться лишь где-то ко второй четверти романа. В начале же – разрозненные картинки, некоторые из которых сначала кажутся странными, излишне эмоциональными или неправдоподобными. Но в конце концов все становится понятно, хотя и та тема, которая вроде бы является завязкой, история угонов машин, так ничем и не заканчивается. То есть формально, для полицейских отчетов, это преступление остается не раскрытым. При этом, что интересно, структурно выдержана схема классического детектива. Только читателя слегка заморочили: о настоящем преступлении речь идет в самой первой главе, но никто не считает это преступлением…

Мысль третья. Про стиль.

Вита пишет достаточно своеобразно. Порой многословно, избыточно образно, повторяя на разные лады одну и ту же мысль, словно убеждая кого-то. Описание поведения и мыслей героев порой чрезмерно эмоциональны. Во время чтения у меня то и дело возникало ощущение фильма ужасов: вот обычный человек идет по обычной улице, но тревожная музыка превращает этот банальный кадр в прелюдию к трагедии. А еще возникало ощущение попыток плыть по густому сахарному сиропу.

Когда я дочитала роман, то восхитилась, насколько форма соответствует содержанию. Вроде бы стиль - «неправильный» для детектива, тяготеющего к простоте и лаконичности интеллектуальной игры. Но тут – идеальное отражение темы. Правда, заманухи из этого тоже не сделаешь.

Мысль четвертая: а нормальные там вообще есть?

О чем роман? В принципе, о зависти. С зависти «господина в сером» к господам в синем и черном роман начинается, зависть оказывается ключевым мотивом преступления. 

Но еще роман о странных людях. О полицейских, один из которых чуть было не стал христианским священником, а другой учился в еврейской школе и вообще – «читатель Торы». А третий был герцогом. А четвертый читает на дежурстве стихи и слушается бабушку.

О безумцах – в разной степени. О кошке, которая первый раз в жизни наелась потому, что полицейский уговорил собаку уйти с могилы погибшего Патрика. Мне почему-то эта кошка запомнилась больше всего…

Ну, а детектив… как и положено, преступление в конце концов раскрывается. Хотя до суда дело не доходит, но справедливость вроде как восстановлена. Однако, читая традиционную «последнюю речь сыщика», я понимала, что это совершенно не важно.

Потому что роман «Кремовые розы для моей малютки» - не детектив. В смысле – не жанровая вещь, у нее нет цели интеллектуального развлечения читателя. Этот роман – нечто совершенно иное.

И – да. Кошка, которая наконец-то наелась. Это правильно.