Рецензия на роман «Чëрный Выброс: подкритическая реактивность»

Люди Х по-советски

Неожиданно приятный образец советской ностальгии, за последние годы порядком навязшей в зубах. В данном случае, однако, отторжения она почти не вызывает.

Произведение демонстрирует неразрывную связь с классической НФ, более тоже советской. Что подчёркивается в тексте — например, прямой отсылкой к миру Великого кольца Ивана Ефремова. Или многочисленными оммажами Стругацким: есть тут и Зона — почти как в «Пикнике на обочине», и закрытый научный городок — прямо как из «Понедельник начинается в субботу». Здесь тоже случился Инцидент, установивший связь с иными мирами, и тоже есть проникающие в неизведанные области сталкеры.

Но ещё больше роман почерпнул из советской детской фантастики — и не просто какие-то отдельные отсылки, вроде упоминания повести Владислава Крапивина «Выстрел с монитора». В нём отчётливо ощущается сам дух книг и Крапивина, и Кира Булычёва, и Евгения Велтистова, и других авторов, с которыми мы провели своё детство.

Однако это ни в коей мере не копия и не эпигонство — времена изменились, русская фантастика испытала мощные влияния извне, и Электроник с Алисой Селезнёвой «сильно изменились за лето». В результате получился довольно интересный и неожиданный микс подросткового приключенческого романа, НФ и фэнтези, в несколько анимэшной стилистике, что в приложении к реалиям СССР выглядит свежо и оригинально.

Но это отнюдь не легкое назидательное чтиво для детей — сказка в НФ-обёртке, наподобие «Приключений Алисы». Вторичный мир романа сложен — даже, пожалуй, слишком. Скажем, герои, хоть и предстают в начале обычными школьниками, на самом деле суть некие могущественные существа, наподобие «людей Х», а поднимаемые в произведении проблемы часто не вписываются в тематику детской литературы.

Касается это и главной «фишки» произведения — атомных электростанций. В фантастике, да и вообще в литературе, это редкость. Навскидку могу вспомнить разве что роман Ларри Нивена и Джерри Пурнелла «Молот Люцифера», вторая часть которого сюжетно тоже строится вокруг АЭС. Но в «Чёрном выбросе» ядерная энергетика не просто сюжетообразующий фактор — ей подчинено буквально всё повествование. Включая главных героев, кажущихся простыми подростками, но которые на самом деле… порождения различных АЭС.

Как и почему — подробно не объясняется. Просто во время оно случился чудесный Инцидент, в результате которого АЭС не только Земли, но и других планет, и параллельных вселенных, оказались соединены энергетической связью, которая в нашем Мире называется Меридиан, а в других — Священный путь, Серебряная нить и прочими подобными именами.

«Меридиан, он, по сути, что такое? Да в общем-то ничего, провод космического масштаба, по которому энергия течёт».

На «провод» этот нанизаны разные миры, и по нему можно до них добраться. А вокруг бусин-станций возникли аномальные Зоны — привет АБС.

«Когда серебряная нить Меридиана прошивает очередной мир, и вокруг его новорождённого участка начинает формироваться Зона, самым непредсказуемым образом меняются свойства всего».

В частности, АЭС породили свои антропоморфные образы, наподобие физического воплощения чудовищного Скайнета в саге о Терминаторе, сыгранного Мэттом Смитом, хоть и не столь зловещие:

«Существа, рождённые станциями и на станциях. Альтернативная форма разумной жизни, в обиходе попросту альты. Самые редкие из обнаруженных и описанных».

Это лишь общая канва сложного и разветвлённого фантдопа, как сказано, часто не слишком внятно объяснённого: например, непонятно, что такое Длинный Дом. К слову, я бы посоветовал автору сделать менее плотной экспозицию в начале книги — свежий читатель может не осилить столько сходу вываленной на него информации о мире, в котором он пока совершенно не ориентируется.

Впрочем, «советская» составляющая мира вполне ясна, хотя, как водится во многих книгах под тегом «Назад в СССР», показана в основном позитивно-идиллически. Однако в данном случае мы имеем альтернативный СССР, в котором не было «перестройки», общественно-экономического перелома и перехода на капиталистические рельсы. В результате, сохранив все свои узнаваемые атрибуты — от «Славы КПСС» до КГБ и противостояния с США (неясно на чём основанного), данная реальность кажется социальным раем, с огромными квартирами для трудящихся и бутербродами с икрой на школьной вечеринке.

«Наша» реальность в романной мультивселенной тоже имеет место — как некое мрачное и опасное место:

«Ходили даже слухи, что, если бы, не люди из „тамошнего“ КГБ, подумать страшно — СССР распался бы, а Россия сделалась капиталистической державой, как произошло на ещё нескольких известных параллелях Земли».

Возможно (и хорошо бы), эта суровая реальность более полно проявится в последующих романах.

Впрочем, «хорошая» жизнь советских людей в романе обоснована ещё и тем, что обитают они в «закрытом» секретном городке в Новгородской области, вокруг придуманной автором Светлоярской АЭС (СвАЭС). Как известно, в аналогичных городках Советского Союза быт граждан и правда пребывал на гораздо более высоком уровне, чем по всей стране.

Но это частности. Главное же в том, что в Светлоярске собрались несколько активити — порождений разных АЭС. И персонажи эти представляют собой один из самых интересных аспектов произведения. Автор явно знает и любит ядерную энергетику, кажется, даже является в ней профессионалом. Потому и человеческие воплощения станций вышли у него яркими и убедительными.

И дело не только в том, что все они обладают сверхспособностями: могут «общаться» с механизмами станции, предотвращая любую аварию, телепатически связываются с друг с другом, проникают в «ноосферу» (интересный оммаж этой полурелигиозной научной гипотезе), добывая из неё всевозможную информацию, и не только о нашем мире, могут делать, надо думать, и другие удивительные вещи. Интереснее то, что они неразрывно связаны с судьбой породивших их станций, которая отражается на их характерах.

В Антоне Чернобыльникове, сначала лучшем друге главгера, внешне добром и весёлом парне, навсегда поселилась тьма после аварии породившей его Чернобыльской АЭС. Как и в японце Дайичи — порождении Фукусимы. И в Лине Литвиновой, чья родная Игналинская АЭС была закрыта литовским правительством и планомерно уничтожается. Что касается главного героя Рэйдена — «дитя» самой Светлоярской АЭС, живущего в идеальном мире идеального СССР, с ним всё, вроде бы, в порядке. Но это неточно… Во всяком случае, на него влияет ПТСР друзей-активити, и он боится за собственную материнскую станцию — хотя до сих пор на ней всё было в порядке.

В этом, собственно, и заключается главный движитель интриги романа. Активити оформлены на АЭС как «особые специалисты по радиационной безопасности» (ОСРБ), и они реально защищают объекты от всяческих бед. Для них в романе есть и более пафосное определение — «Предотвратители».

«…На СвАЭС с двадцать шестого апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года творилась сущая мистика. И вот как раз специалистами по мистике, точнее, по тому, чтобы она не гробила оборудование и не пугала операторов до обморока и были ОСРБ. То есть активити».

Как известно, в упомянутую дату произошла Чернобыльская катастрофа…

Так что их деятельность — вовсе не подростковая игра, а вполне серьёзная и порой драматичная борьба. Причём идёт она и в иных мирах, например, Рэйден некогда был привлечён сектой радиопоклонников для спасения АЭС на планете Мериар. С чем благополучно справился, получив от сектантов титул Сияющего Благословенного. К слову, линия борьбы ГГ со страшной Розой — она же Тварь, она же Серое совершенство — дана лишь в коротких флешбэках. На мой взгляд, она достойна более подробного рассказа.

Вот в таких местах НФ переходит в фэнтези, а порой и выходит на уровень духовного откровения:

«…Не каждый день кто-то случайно телепортируется на другую планету, на которой до него ещё никто не бывал. Да ещё и становится там предметом поклонения, пусть даже и просто в силу радиоактивной своей природы. Уничтожает аномалию, ставшую для местных жителей причиной резни. Помогает прекратить эту самую резню. А в результате ещё и минимум полсотни воинствующих церковников переселяются в Светлояр и основывают тут филиал своего Храма. Это в советском-то государстве, официально атеистическом!»

И сам Рэйден считает себя адептом религии Трëх Взрывов — что для советского школьника, мягко говоря, странно:

«Первый Взрыв — катастрофа на энергоблоке много лет назад. Он почитаем, потому что он сделал возможным Второй Взрыв — пришествие в этот мир Меридиана, Священного Пути, как говорят там. А Третий Взрыв когда-нибудь ещё только будет, про него пророчество есть. Но это невидимый, чисто духовный взрыв. Тогда все люди и вообще разумные существа узрят свет Истины, и не станет ни войн, ни насилия, ни зла. Так они верят. То есть мы верим».

Главгер призывает высшие силы ядерной энергии при помощи особой молитвы, полушутливо возглашает «хвалу небесному МАГАТЭ» — и всё это, честно говоря, гораздо интереснее для читателя, чем квазинаучные экзерсисы традиционной НФ.

Что касается конфликта такого антуража с советскими реалиями, в частности, школой с типичными её представителями, отлично знакомыми всем, кто застал СССР: самодуршей-завучихой, гиперактивной комсомолкой и т. д., их наличие в полуфэнтезийном мире создаёт дополнительное ощущение сюрреалистичности происходящего. Как и упомянутый налёт анимэ в виде юного «самурая» Дайичи или внешности некоторых персонажей:

«длинные, до лопаток, волосы, которые скручивал в пышный импозантный хвост, серебряный, точно зимний мех песца».

Или Сэнеда Ар-Майтирэна, странноватого и двусмысленного, хоть и пока безусловного положительного юного активити с планеты Урмила, чья няшность просто зашкаливает, который крайне забавно общается через ретранслятор, а временами напоминает какого-нибудь загадочного вулканца из «Звёздного пути».

Вообще-то, персонажи — одна из самых стильных сторон произведения. Выписаны они достаточно умело, и большая часть из них обладает своими запоминающимися чертами. Например, руководство станции — Хрусталëв, Голованов, Костров… Последний вообще примечательный образчик метаиронии: любимый учениками преподаватель ноосфероведения в местной школе и одновременно — офицер КГБ, главный безопасник СвАЭС…

Но наиболее интересны, конечно, центральные герои — ребята-активити. Они, в общем-то, обычные советские подростки с возрастными проблемами: шалят, развлекаются, получают нагоняи от учителей, дружат с «нормальными» ребятами, увлекаются однокашниками противоположного пола. Но в критические моменты совершенно официально занимаются серьёзным делом защиты станции, и взрослые обращаются с ими как с равными или даже превосходящими их личностями.

У них есть приёмные родители — тоже работники станции, семейные радости и проблемы. Но на самом деле и окружающие, и читатели всегда помнят, что эти существа — не люди. В них ощущается некая опасная сила, что, безусловно, является плюсом для романа, делая его атмосфернее и глубже.

Из похожих героев можно вспомнить Электроника Велтистова — тоже как бы обычного мальчишку, который ведёт себя соответственно, но при этом он не человек и обладает нечеловеческими свойствами. Но образы активити уЛучинского выглядят, пожалуй, несколько более «отделённо» от человечества.

«Своим он был для приëмного отца, нескольких людей на станции и в „Эпи-Центре“, Храмовников, других активити, Михаила Константиновича Кострова. А вот учеников третьей школы, как и пацанов во дворе всегда отделяла от Рэя какая-то стеклянная стеночка».

Дополнительную сложность образа ГГ создаёт ему то обстоятельство, что его приёмный отец — глава города, председатель горисполкома. Будь он обычным советским мальчиком, это обеспечивало бы ему статус «мажора». И иногда он таковым и предстаёт. Например, когда отец, пользуясь своим авторитетом, отмазывает его от неприятностей со школой и даже милицией. Да, конечно, претензии завучихи к Рэю несправедливы и порождены мстительностью вредной бабы, но всё же…

Недаром именно «мажором» называет его старшеклассник, обозлённый на него из-за девочки. И одноклассница-активистка упрекает его примерно в том же:

«Волосы отрастил, как у рок-звезды. На служебной „Волге“ раскатываешь при всём честном народе».

В нём, кажется, есть и некоторое распространённое среди молодой советской элиты политическое фрондёрство:

«Рэй, сам не зная, зачем, показал кулак Ленину на стене».

И изъятый из библиотек ефремовский «Час Быка» читает…

Трудно сказать, сколько на самом деле во всём этом авторской иронии, но для меня эти ситуации выглядят именно иронично. Как и прорывающийся в паре мест типичный советский литературный пафос, довольно наигранный:

«Я патриот своего города, своего завода. Более того! Я считаю, что каждый человек должен быть патриотом и даже, наверно, немного и фанатиком. Своего края, и самое главное — своей работы. Дела, которому он служит. Потому что иначе как сможет он всего себя отдать этому делу?»

Не знаю, стоит ли относить такие моменты к недостаткам произведения — ведь они по-настоящему цепляют, вызывают сильные эмоции. Неважно какие именно…

А вот что точно является недостатком, так это явная незаконченность первой книги. На самом деле к её финалу только завязывается основная интрига, связанная с появлением Сэнеда и его предупреждением, что некая злодейская группа готовит катастрофы на АЭС. Едва завязались и линии взаимоотношений персонажей, например, романтики между Рэем и Оксаной или «дружеского треугольника» Рэй-Сэнед-Тошка. К слову, на мой взгляд, это весьма интригующая проблема: всеобъемлющее обожание Сэенеда Рэем и резкое неприятие его Антоном. Для меня, как для читателя, фигура няшного Сенеда остаётся подозрительной. Надеюсь, в последующих книгах это сюжетное «ружьё» выстрелит.

Я понимаю, что на АТ романы зачастую разделяются ради создания циклов, но всё-таки первый должен выглядеть как можно более законченным. Чего в данном случае мы не имеем.

А вот стилистику вещи ругать почти не за что — описания, диалоги, внутренний монолог ГГ отторжения не вызывают. Местами текст щеголяет и красивыми метафорами:

«Неаккуратные берёзовые лохмы трепал ветер, по небу быстро-быстро бежали облака, серые с желтоватыми животами. В разрывы между ними брызгала бледная, холодная голубизна. И наверняка озеро было сейчас похоже на ртутное ядовитое зеркало, а станция, протестуя по поводу столь неприятной погоды, покрасила свои корпуса в скучнейший серо-бетонный цвет. Станция тоже любит лето, а оно кончилось».

Неплохая находка — специфический молодёжный жаргон «ядерных» активити:

«йодная яма ходячая; ни хвоста уранового; ясен стронций; жабу тебе в деаэратор; да пошёл ты в безъядерное будущее; йод с ксеноном знает; идиот безъядерный; блин с трансуранидами», и т. д.

Хотя, на мой взгляд, автор такими выражениями слишком увлекается.

В любом случае произведение явно недюжинное и потраченного на него времени стоит.

Имею возможность, способности и желание написать за разумную плату рецензию на Ваше произведение.