Рецензия на роман «Смерть экзекутора»
Предупреждение: это длинная простыня со спойлерами, в которой многое рассматривается с субъективной точки зрения без претензии на объективность и тем более абсолютность суждений.
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
«Смерть экзекутора» (вторая часть трилогии «империи Джи») я прочитал в бумажном варианте. Издание новосибирского «Автографа» в твёрдой обложке, с вклейкой из мелованной бумаги на шесть листов с цветными иллюстрациями. Бумага белая, слегка просвечивает, но не критично. Порадовал шрифт, качество печати и иллюстрации Дарьи Левчук. Расстроило количество опечаток. Я ожидал, что они будут, но всё-таки не в таком количестве.
В целом книга показалась мне слабее «Рождения экзекутора». Свою роль сыграл формат чтения: первую часть я слушал в аудиоверсии, не имея перед глазами текст, просто плывя по течению, следуя за повествованием, не особо рассуждая и анализируя, а просто наслаждаясь историей. Сейчас же, читая по бумаге, во мне автоматически включился «редактор-корректор», который, в силу привычки, запускается каждый раз, когда я работаю со своими или чужими текстами.
Помимо обычных опечаток, как пропущенные пробелы, ошибки в словах и оформлении (например, самая очевидная: третья страница на вклейке с иллюстрациями – «К глава 8» и цифра «3» посреди рисунка, под лошадиной мордой), в тексте очень много пропущенных и лишних запятых, спорная расстановка тире и двоеточий, а так же двусмысленность местоимений, которая иногда почти незаметна, а иногда создаёт путаницу или неуместный каламбур.
Иногда речь персонажей звучит одинаково, без индивидуальности. Это простительно для эпизодических, но не слишком хорошо для второстепенных и, тем более, главных персонажей. Особенно это касается «объяснялок», которые напоминают речь учителя, терпеливую и основательную, обращённую к глуповатому ребёнку. Если в первой книге, когда бо́льшая их часть была предназначена Крошке и исходила в основном от Джи или стюарда, это выглядело вполне естественно. Во второй же книге совершенно разные персонажи в разных ситуациях выдавали совершенно одинаковые по логичности и основательности разъяснения, словно читали по заранее написанному шаблону. А ведь в жизни так не бывает. Конечно, это не значит, что все рассказы должны быть путанными, но всегда нужно учитывать и ситуацию, и характер персонажей.
Речь арнов могла бы быть более непривычной, ведь, по сути, это совсем иная раса, которая развивалась в почти полной изоляции, и помимо своей культуры, могла бы выработать свои особенности языка, своё произношение, характерные словечки, присказки. Для Вроариста сказать «завтра я уже буду человеком» (в смысле «высплюсь и буду чувствовать себя нормально») – неестественно. Может, подобная фраза и звучит забавно из уст оборотня, но Рис, как мне кажется, пробыл в обществе людей недостаточно долго, чтобы настолько «очеловечиться». А вот «я устал как волк после гона» – это характерные для арна слова, и идущие вслед за «буду человеком» усиливают контраст и обращают внимание на неестественность предшествующей фразы.
В двадцать восьмой главе Кин говорит: «Головной мозг – это не задница». Последнее слово резануло: Кин, весь такой правильный и культурный, вдруг произносит просторечное «задница». Нехарактерное слово для персонажа.
Ещё один пример: «Андроиды же глухие, не фонят биополем, как живые» – говорит Сергей в тридцать восьмой главе. Сергей знал, что у андроидов нет биополя (глава двадцать четвёртая, сообщает Ри), но сама фраза «Андроиды же глухие, не фонят биополем, как живые» более характерна для человека, который не просто что-то знает о биополе, а уверенно ориентируется в теме. Т.е. эти слова были бы естественны для ажлисс, но не для простого человека, недавно соприкоснувшегося с подобным явлением.
Скучновато было читать там, где были флэшбэки с кратким описанием событий прошлого. Например, рассказ об аварии на Северной базе и появлении территории арнов. Подобные вставки полезны, когда между прочтением первой и второй книгой прошло много времени, но если читать книги подряд, то такие отступления покажутся излишними. Получается палка о двух концах: полезное напоминание – лишний повтор. Думаю, если бы эти флэшбэки были написаны как-то поинтереснее, не простой «сухой справкой», то не вызывали бы желание их пропустить.
Персонажей в книге много, и большинство из них прописаны с достаточной тщательностью и достоверностью – особенно это касается Крошки и Сергея.
Появление Сергея как второго главного героя закономерно с учётом описываемых событий: экспансии империи на Землю (кстати, я так и не понял, как правильно писать «империю»: с прописной или строчной буквы, потому что в тексте она написана то так, что эдак). Правдоподобны мысли, чувства, реакции Сергея. Его перебранки со Стивом-Элиз позабавили, хотя и грустного в них тоже было немало.
У Сергея наиболее адекватная реакция на экспансию: он относится к захватчикам именно как к захватчикам, а не как к благодетелям, и причиной тому не только профессия, но и умение критически мыслить. (Возможно, есть ещё что-то, что делает Сергея не столь восприимчивым к психологическому воздействию извне?) Немного странно, что большинство людей так спокойно и с радостью приняли новый порядок. Сергей же, даже когда оказался на планете Джи и вроде как успокоился, по-прежнему не доверяет интервентам. Затаился и ждёт удачного момента, чтобы нанести удар по империи и Джи.
«Путешествие» Сергея было слишком затянутым. Понимаю, важно было показать и сложности в дороге, и всё происходящее на Земле после «прибытия инопланетян», и отношение землян к экспансии, но некоторые моменты показались мне скучноватыми (Европа, мотание по стране, эпизод с дальнобойщиком).
Вроаррист в роли арна был интересен, Вроаррист в роли ажлисс чаще напоминал не личность, а функцию, которая что-то говорит и делает только ради продвижения сюжета. Характер потерялся, эмоциональные реакции почти обнулились, остались только логика и действия, как у андроида. Рис делает всё для спасения Лены и вроде как переживает за неё, что хорошо показывает эпизод с её спасением. Но бывали моменты, когда Рис оставался отстранённым. Мне было хорошо понятно, каков он, когда он был арном, но ажлисс Риса как персонажа и личность я не вижу и не чувствую: образ порой бледен и неясен, характер не проявляется в полной мере. В предпоследней главе, когда Сергей упоминает о том, что Элиз убила сына, Рис (мне так и хочется назвать его Вро, а не Рис) говорит: «Это я решу потом» – решу что? Странная реакция на гибель родного сына (ведь наверняка можно догадаться, что речь идёт именно о Ристеле). Или Рис уже знал об этом? Тогда всё равно странная реакция и странные слова. Надеюсь, эта загадка разрешиться в третьей книге.
Тот эпизод в тридцать седьмой главе, как мне показалось, в целом прописан не слишком удачно: всё произошло слишком быстро, нелепо и скомкано, и я имею в виду вовсе не эмоциональное состояние Сергея и саму ситуацию, а подачу информации и то, как показана сцена. Если бы я был на месте Сергея, не имея возможности отмотать всё назад и прокрутить эпизод повторно, то я бы с первого наскока понял бы далеко не всё, особенно учитывая эмоциональное состояние на тот момент. Сбивчивое объяснение Лены, можно сказать, пролетает мимо ушей. Объяснение Риса перестаёт восприниматься где-то на середине. Да, он пытается рассказать всё кратко и логично, но переварить это разом сложно. Или же проблема только в том, что я, в отличие от Сергея, соображаю слишком медленно?.. Показалось странным, почему Рис так легко называет Ариш всеми прочими именами, если для него она всегда была и будет Ариш? Почему называет Лену человеком, когда она – не просто человек, а член семьи Риса (естественнее назвать её имя, а не её расу)?
В главе, где Лена знакомится с Рисом, он отчасти ещё прежний Вроаррист, но отчасти уже «теряет себя», словно ему неуютно в роли ажлисс, словно он перестаёт быть собой и начинает просто исполнять свои функции. Это грустно, потому что персонаж сильный и харизматичный, и его раскрытие помогло бы сделать книгу ещё интереснее.
Лена – восторженная и наивная глупышка, и это всё, что можно о ней сказать. Как персонаж она удалась только отчасти: порой казалось, что автор её недолюбливает и не знает, как верно прописать её реакцию. Мне подумалось, Марика чувствует себя гораздо увереннее с мужскими и отрицательными женскими персонажами. Например, образ Натальиванны получился достаточно правдоподобным.
Натальиванна – мелкий домашний тиранишка. Лена наивно полагает, что достаточно доброты и заботы, чтобы такой человек смягчился. Однако чтобы противостоять Натальиванне, нужно быть очень сильным и хитрым, а не просто добрым и терпеливым. И, конечно, Лене достаётся. И пусть она думала, что ворчание старухи её совсем не трогает, но подсознательно всё равно «наматывала» и копила негатив, который однажды прорвался слезами. А потом Натальиванна выдала «сюрприз». Нечто подобное я от неё ожидал. И мне жаль её: это как же нужно озлобиться, возненавидеть себя и других?! Насколько же несчастливы такие люди, насколько больны внутри…
Мне любопытно, что стало с Дезинькой после казни хозяйки? Собаку тоже утилизировали или всё-таки пожалели? Печально, если «клона» первой Дезиньки постигла участь «оригинала».
Печальна судьба Ристела. Он полуарн-полуажлисс, и всё никак не может определиться, кто он: то он отрицает себя как арна (когда уходит из дома жить в лагерь, разбитый около корабля Тадея), то кричит, что он арн и свободен от законов империи (когда пойман ажлисс за преступление). Неприятие и отрицание семьи Стивом во время встречи с Вроарристом, сыном и дочерью, стало трагедией для Ристела. Думаю, именно тогда он и сломался. Его план о побеге с территории арнов был по-детски глупым и наивным, Ристел словно искал не столько свободы как таковой, сколько освобождения от своей дилеммы: двойной природы. Возможно, он подсознательно искал смерти, и нашёл её от рук своей же матери. Цикл замкнулся: кто породил, тот и убил.
А ведь это очень страшно: убивать. Ещё страшнее – убивать и мучить там же, где живёшь. Настолько слиться со своей работой палача, что стать ею. Человек ко всему привыкает, но к такому можно привыкнуть, как мне кажется, только подвинувшись умом.
Крошка любит боль (это красочно описывает эпизод в начале четвёртой главы) и самоистязает себя, испытывая при этом наслаждение, сравнимое с сексуальным. Она зависит от боли, как от наркотика. Чужая боль тоже доставляет ей удовольствие (казнь Кина в тридцать второй главе).
Шестая Крошка – она же Хакисс, Стив и Элиз – меняет имена и облик, но по сути остаётся всё тем же ребёнком, который постоянно нарушает правила, а потом страдает от этого сама и причиняет страдания другим (в первой книге это были зверики и Ронах, во второй – Ристел и Сергей).
Крошка постоянно вмешивается в судьбы людей, которые ей не безразличны, и без зазрения совести пользуется для этого своими способностями. Попытка подружиться с Сергеем, не прибегая к скану или принуждению, то ещё испытание для Элиз, ведь она не умеет общаться как обычные люди, быть открытой и искренней через действия, слова и жесты, без ментальных прощупываний и манипуляций.
Стив отстраняется от семьи, которую обрёл у арнов. Мысли и внутренние метания при встрече с Ристелом и после переданы очень достоверно. Крошку немного жаль, ведь она всей душой тянется к той любви и доброте, которыми окружал её Вроаррист, но запрещает себе даже думать об этом, потому что считает, что от этого всем станет только хуже.
По своей природе Вроаррист и Джи – противоположности друг друга: первый любит искренне, второй – фантомно. Крошка наконец это понимает и не обольщается насчёт Джи, однако по-прежнему ему предана, как собака. В «Смерти экзекутора» Джи как бы отходит на задний план, появляясь только эпизодически, но его тень присутствует почти везде: в мыслях Крошки, в словах людей и ажлисс, в проявлениях имперского уклада жизни…
Джи считает шестую Крошку удачной. Он воспитывал её, прибегая к жестоким методам. Дважды отдавал Крису, который пытал и мучил Крошку так, что не каждый смог бы выдержать подобное. После Гайдеры у Крошки остаётся фантомная боль в руках, а после поездки «подарком» регенту в Крошке что-то ломается, она словно теряет какую-то важную часть себя.
Элиз инстинктивно ждёт от императора наказания, ведь так уже было неоднократно. Когда Джи отправляет её к Марку (пребывание Крошки на ферме показалось мне описанным слишком кратко, словно главу обрезали, а изначально в ней было показано больше событий), Элиз думает, что Джи недоволен ею и не хочет наказывать сам, поэтому и отсылает к другому экзекутору. Однако в этот раз она ошибается. И то, что инициация Марка прошла легко, по принципу «ему показали – он повторил», и то, что у него своя спокойная и мирная жизнь, кажется чем-то нереальным, ведь у Элиз всё совсем не так. Она – эксперимент, и не совсем понятно, чего же всё-таки добивался Джи, воспитывая Крошку именно таким образом. Элиз – ключ, она способна найти крилод императора, но пока остаётся загадкой, как именно должен сработать этот ключ, в каких обстоятельствах и почему Джи уверен, что всё получится именно так, как он задумал. И похоже, тот финал, к которому всё пришло, был закономерным и желанным для Джи.
В первой книге история велась преимущественно о Крошке и подавалась через её восприятие, во второй же книге у читателя появилась возможность взглянуть на Империю и саму Крошку со стороны. В первой книге было больше лирического, личного, больше страданий и боли, «жести» и физиологии. Во второй книге внимание смещается к социальному аспекту, хотя и психологичность, и «жесть» тоже никуда не делись, да без них история Крошки уже была бы не историей Крошки, а чем-то иным.
Пропаганда – её в «Смерти экзекутора» даже больше, чем в первой книге. Все персонажи, на роль которых выпало пропагандировать благо империи, твердят об этом будто зомбированные и по единому шаблону. В какой-то момент начинает казаться, что всё хорошее в империи – это только иллюзия, результат веры людей в это самое благо, которое несёт Джи и империя. Фактически же идиллия только внешняя, а на самом деле всюду царят бездуховность, узурпаторство и диктатура.
Неспособных к социализации и психически больных просто утилизируют. Мера с точки зрения поддержания всеобщего благоденствия правомерная, но с точки зрения гуманизма – жестокая. Империя действует как многоклеточный организм, вычищающий нездоровые клетки. Проблема в том, что человек – это всё-таки нечто большее, чем просто клетка, и он не только животное с голыми инстинктами, поэтому поступать подобным образом не должен. Эта проблема стара как мир: общество пытается решить её разными методами, но оптимального способа пока не придумало. Мне хочется надеяться, что однажды наилучший выход будет найден, и утилизация им не станет.
Нейроошейник – ещё одна кардинальная мера, применяемая в империи Джи. Перевоспитание людей по принципу собаки Павлова: неправильно думаешь или плохо поступаешь – вот тебе болезненный разряд по нервам! Утрирую, конечно. И лучше бы был разряд по нервам, потому что таким образом действительно вырабатывался бы рефлекс. А метод сдерживания, когда происходит блокировка вредоносных действий человека в нейроошейнике, только загоняет проблему вглубь, ухудшая ситуацию. Это как если всё время останавливать волну, не давая ей ни обрушиться, ни откатиться назад. Внутреннее напряжение будет только нарастать, пока однажды не произойдёт срыв. И очень странно, что нейроошейники вообще хоть кому-то помогают. Возможно, это только видимость: проблема только маскируется, запирается внутри, но не решается. И это очень характерно для империи: видимость благополучия. В империи большое внимание уделяется здоровью тела, но не духа. Конечно, чудесно, когда у каждого человека есть возможность делать то, что ему по нраву, будь то написание картин или складывание оригами, однако это единственное реально ценное благо, ведь в империи совсем не уделяется внимание проблемам душевного здоровья. То, что называется «неизлечимыми болезнями мозга», вполне решается активной психологической работой, проработкой причин поведения, травмирующих событий. Запущенные случаи могут быть безнадёжными, но если выявлять патологию на начальном этапе, то всё можно относительно легко исправить. В империи же люди – поголовно здоровые долгожители, но (за редкими исключениями) с искалеченными душами и скудной духовной жизнью.
Империя обречена. Вливание «новой крови» только оттягивает неизбежный конец. Развития нет, даже научный прогресс под жёстким контролем. А ведь научный прогресс – это далеко не всё, что нужно для эволюции цивилизации. Важен духовный рост, перемены в общем сознании человечества, иначе общество ждёт только застой и деградация.
Кажутся бессмысленными и жестокость казни преступника, и последующее стирание из системы любой информации о нём. Преступник предаётся забвению, как и его преступление. Но как тогда люди будут учиться на ошибках, как будут помнить о том, что нарушение закона несёт за собой наказание? Казалось бы, в том благополучии, в котором живут люди империи, нечего больше желать, незачем преступать закон. Однако всегда найдутся те, кто пожелает чего-то иного. Кин скорбел о прерванном роде и решил рискнуть, пойти против запрета. Джул права: «любой запрет стимулирует нарушение». А стирание информации о наказании преступника создаёт видимость того, что ничего и не было. Опять видимость, иллюзорная идиллия: у нас всё хорошо, у нас никто никого не убивает; у нас есть экзекутор, но это единственное зло, которое у нас есть. Кошмар же…
На Земле империя действует как узурпатор. Пришла, словно к себе домой, навела свой порядок, по-быстрому раскидала людей по другим планетам, словно так и должно быть. Империя вертит людьми, как вещами. Забота о личных интересах каждого – словно откуп: «получайте всё, что хотите, только не дёргайтесь».
Рассекречивание всех данных и слив их в сеть – этакое злорадное «Ха-ха!» в лицо правительствам Земли, но так ли это нужно знать обычным людям? Кому от этого станет лучше? А ведь в империи Джи тоже есть информация, которая скрыта от людей и даже некоторых ажлисс. Так не было бы справедливо слить в систему и её? А то получается двойная игра: вот, посмотрите, какие ваши бывшие правительства плохие и какие мы хорошие, ведь нам нечего скрывать, разве что жестокие эксперименты Джи над своим экзекутором, казни преступников да утилизацию асоциальных элементов, но это же такая ерунда по сравнению с тем благополучием, которое вы все получите! Ура, товарищи! Да здравствует император Джи!
М-да… как-то попахивает советской пропагандой… и лицемерием…
Впрочем, идеального общества не существует. Пока.
Подводя итог, вкратце перечислю то, что больше всего понравилось в «Смерти экзекутора»: продуманный мир и психологичность; главы, посвящённые Крошке и Сергею и то, как прописаны эти персонажи; столкновение двух миров – земного и имперского. Особенно удачными и запоминающимися были моменты: приём с зомби-костюмом в главе третьей, когда не знаешь, о чём и думать, и вспоминается пролог (недомёртвые на Итбрене) – очень удачная отсылка-обманка; эпизод в главе четвёртой, когда идиллически синий пейзаж за окном пресекается одной контрастной фразой о душевном состоянии Стива, а так же дальнейшее описание его «любви к боли»; мысленный допрос дознавателем Сергея в главе семнадцатой; «включение» скана у Сергея – интересный поворот, в тот момент мне подумалось, что было бы неудивительно, если бы Сергей оказался как-то связан родственно с шестой Крошкой. В целом у меня создалось впечатление, что начало книги написано лучше, чем конец, словно на некоторые поздние эпизоды у Марики уже не хватило сил или времени. И всё же под финал интрига сохраняется, и мне очень интересно, что же будет дальше и чем всё закончится.
Ещё раз благодарю Марику за книги и желаю успешной и плодотворной работы над третьей частью! :)