Рецензия на роман «Жестокое милосердие»

Видео-чат пылал красным вином. Сентябрь шёл к середине.

Листики меняли цвет, природа остывала, тормозила — как и троица у экрана.

Эшьен (поправляет воротник свежей рубашки, берёт бокал с офицерской выправкой):

― Господа, объясните… зачем мы снова читаем про магов?

У нас ведь есть Лу. Верховная богиня. Зачем нам эти подмастерья?

Vovka (усмехается, покручивая в пальцах пробку от мальбека):

― Конкурентов изучаем. Даже у богини должны быть враги…

или хотя бы коллеги по цеху. К тому же Лу ещё не верховная — меч не добыт.

Sacha (ставит бокал с глухим стуком на стол):

― Ой, не начинай, старик. Роман бодрый!

Атмосфера держит: магия, кровь, синий огонь, семейная трагедия.

Даже драка читается так, будто автор гнал под Вильнёва.

Эшьен (затягивается дымом, губы поджаты):

― Атмосфера — это хорошо. Но логика?

Мальчик то ребёнок, то глава рода.

То он плачет, то ведёт себя как Сталин в кирзачах.

Автор должен решить — это эпос или психологическая драма.

Sacha (смеётся):

― Вот именно в этом кайф! Дети в таких историях ― всегда взрослые.

Это фича жанра: взвалить на пацана весь мир.

А с одеждой ты зря бурчишь — наоборот, понятно, кто в чём умирает.

Vovka (напевает мелодию из рекламы белых трусов, женщина и мужчина в лодке, Адриатика):

― Одежда, одежда… не в ней дело.

Я там увидел другое: ребёнок горит вместе с матерью.

Это не магия, а метафора.

Мы все такие — маленькие Виресы,

сами себя прожигаем в огне чужих игр.

Эшьен (ворчит, но кивает, голосом опытного особиста):

― Метафора сильная. Согласен. Но недочёты тексту я не прощу.

Sacha (подливает себе вина):

― А я прощу. За сеттинг, за магию,

за этот странный микс «Game of Thrones» и «Witcher» на французском балу.

Эшьен (глядя в бокал, сухо):

― Онноре… мать его… де Бальзак.

Ты, кстати, что налил?

Sacha (вертит этикетку):

― Польский duty-free. Ещё в том году нахватил... за двенадцать евро...

Vovka (поднимает бокал):

― За то, что сила всегда связана с виной.

А вина — это тоже магия.

Эшьен (смягчаясь, под джаз и вино):

― Хорошо. Пусть будет… хорошее.

Sacha (решительно):

― Значит, восьмёрка?

Vovka (меланхолично и пьяно):

― Восемь — это бесконечность, но лежащая на боку. Пусть так.

Эшьен (пьяно улыбаясь):

― Восемь. За магов. И за Лу, которая всех порвёт.

Vovka (улыбаясь в полоборота):

― Не порвёт. Они сами подчинятся.

Играет Lean – The national совсем про другое)