Рецензия на роман «Как приручить дракона - 5»

Тот, кто учил летать

Он говорил что-то о смысле и бессмыслице, что-то о судьбах и жертвах, что-то о надежде и отчаянии. Нормальным, я бы сказал даже – нормированным русским языком, безукоризненно чисто и правильно. Г. А. ответил ему: «У тебя свои ученики, у меня – свои. У вас своя правда, у нас – своя»

У этой рецензии есть две причины.
Во-первых, я уже давно пихаю везде идею, что действительно важные социальные проблемы необходимо обсуждать, в том числе, обязательно в легкой задурятельной форме, в максимально легкоусвояемом виде, чтобы публика не шарахалась.
Да, я тоже так иногда делаю. Иногда нет. И обсуждаемая пенталогия, имхо, именно такой случай - таблетка в полосатом нарядном красно-белом леденце.  Читателю вкусно, читателю хорошо, а что попутно занесены мысли, и даже, возможно, не совсем приятные - так это распакуется потом.

Вторая причина чисто личная. Привет попаданцу, основателю педагогического училища, от попаданки, методистки регионального центра повышения квалификации учителей!  Если меня спросить о чем-то, в чем я разбираюсь, и несколько минут не перебивать, то минуте на пятой я непроизвольно перехожу к особенно четко артикулированной речи и бодро, внятно, аргументированно гоню по теме ровно полтора часа, по истечении которых теряю нить, начинаю моргать  и озираться.  Но если мне дать отдышаться и подкинуть другую тему - без проблем, опять шарманка заводится на полтора часа. И я железно уверена, что у автора обсуждаемого текста такой же эффект тоже есть. Только сорокапятиминутный. Ну, вы поняли.


Собственно, на пересечении этих двух причин я и буду стоять.  Я понимаю, какую задачу решает автор и когда-то решала сама нечто очень похожее. И еще спойлерить. Извините, но рецензия с аналитикой предполагает много спойлеров. Такова жизнь. Нельзя провести вскрытие, не вскрыв.
В общем, что мы имеем.
Однажды одному очень увлеченному профессионалу обновили организм, дали неограниченные магвозможности вкупе с относительно решаемыми магзатруднениями, знание местности (в виде сохранившихся структур прежней личности) и посмотрели, что он будет делать. Что он будет делать!! Как будто есть варианты!...
Побежал работать и портить всё, что мешает ему работать.
Специфика профессии: поддерживать социетальный статус-кво и максимально реализовывать высокую норму. Он, ну чего, поддерживает государственный строй, какой выдали, по принципу нет власти аще не от Бога (но это относится исключительно к верховной власти, промежуточным боярам и подбояркам можно отрывать любые запчасти, едва те дергаются в сторону его любимой работы). Он поддерживает любые здоровые начинания, включая местный политический движ, платит даже там, где мог бы взять даром и щадит жизни чаще, чем это положено по сюжету. Он ходит в церковь и прям в кадре исповедуется. Он совершенно пренебрегает внутриличностными срачами с предыдущим хозяином тела, у них по умолчанию никаких рефлексий, они всегда друг с другом согласны. Он упорно (хотя, скорее, серийно) моногамен и, определившись с избранницей, даже смотрит налево уже с известной леностью. В общем, согласно современным представлениям о герое, он омерзительно положительный.
Должно быть скучно? Да вроде нет. Во-первых, герой беспрестанно бодается со своей персонализированной всемогущностью, которая то и дело предлагает решить вопросики попроще и вообще раззудеться. Да, конечно, по сюжету-то всемогущность  - отдельная личность, но картинка до трогательного правдоподобно изображает внутренние борения нормального дядьки, на ринге твой тестостерон и твои мозги, кто победит, счет пошел, раз, два.
Во-вторых, омерзительно положительный дядька вовсе не скучный зануда, он положителен бодро, с огоньком (во многих смыслах), и достаточно мирно приемлет другие варианты жизни и понимания правильного; а главное, чувство юмора у него значительно выше плинтуса.
В общем, фабула везет героя по всем четырем четвертям и зимним каникулам, герой, как положено, обзаводится товарищами и завистниками, разведывает локации, вскрывает подземелья и тащит оттуда лут, так что желающие читать по гладкому - читают по гладкому и только похохатывают, ловя параллели между местом попадания и вселенной, так сказать, исхода. Леденец на этой таблетке вкусный и сладкий.

а вот под леденцом интересно.
Под леденцом лежит очень суровый, не решенный, собственно, никем еще вопрос немасштабируемости прямого педагогического опыта. Если у тебя хорошо получается водить взвод, ты начинаешь водить роту и так пошагово добираешься до генералитета и все это время делаешь одну и ту же работу. Если ты руководишь филиалом в три сотрудника, то можешь и руководить сетью филиалов. Но если ты можешь провести в неделю тридцать шесть уроков по тридцать пять школьников на уроке, то это, товарищи, предел. Изменение деятельности с непосредственного учительства на обучение будущих учителей - это уже переход в мою епархию, из воспитания и основной социализации ребенка в образование взрослых, это уже ДРУГАЯ игра, ее играть тоже нужно, но основной процесс уходит. Основной процесс коммуникации взрослый-ребенок, внутри которого только дети и могут ловить свои инсайты, которые в именно этом цикле красиво поданы как магическая инициация. О, тот кто пил эту воду, ни с чем не спутает ее вкус: когда человек перед тобой расфокусирует взгляд, потом брови лезут вверх, плечи разворачиваются, ресницы распахиваются, на тебя смотрят потрясенными глазами и говорят:
                                                                   - НИХУЯССЕ!!!
                                                                   ОЙ!!!  Извините!!!!.... Так погодите? Оно значит вот как??...

А ты разводишь руками и киваешь.  Да, инсайт, особенно большой, системный инсайт, когда несколько разрозненных кусков нейтрального знания вдруг слипаются у ученика в голове в единую, работающую структуру, гудят, жужжат, дают электричество - это большая честь для того, кто инсайт подпихнул, это птица, взлетающая с твоей руки. И, безусловно, для формирования индивидуальности ребенка инсайты гораздо важнее, чем для уже взрослой, структурированной личности. Тут, разумеется, есть большая ловушка, связанная с тем, что счастье, которое испытывает ученик во время инсайта, подкрашивает для него фигуру учителя, и учитель может принять эти золотые отсветы на свой счет. И да, много дисциплины нужно, чтобы напоминать себе - "это не на меня они сейчас так влюбленно пялятся, а на то, как внутри них растет и крутится понимание". В процессе обучения и воспитания происходит много густой, страшной, реальной благодати во вполне богословском смысле, на нее подсаживаешься, и с ней надо обращаться с огромным уважением и с жесточайшими правилами гигиены. А то принять себя за источник этой благодати легче легкого, а дальше мы все знаем чем дело заканчивается.

Собственно именно об этом два последних испытания героя: финальный босс и _почти проигранная битва_. С финальным боссом понятно каждому человеку, которому что-то говорит звук страшного заклинания образовательная программа,  да и многим другим. Вершина мечт и счастий - не свадьба с ясновельможной паненкой, не победа над личом, не получение личного озера с окрестностями  - а возможность приехать в Москву и отхерачить того самого судака в том самом кабинете тог самого министерства строительной каской по кумполу. Да, автор! Да!! Тысячу раз да! И все шахтинские планы ему в жопу засунь, болонским процессом, сука, вперед, ой что это я, извините, увлеклась.
Финальный босс воистину финален, всё так, все на месте.  Тот, кто мешает работать. Бюрократия. Анти-индивидуальный подход, прокрустово ложе директив и методичек, убийца творчества и гибкости. Так его!...

А вот с почти проигранной битвой, которая каждому бэтмену положена, потому что "никто не бывает один", и рано или поздно каждого из нас спасает кто-то... Вот тут интереснее.
Герой проигрывает школьникам. Потому что ну да, от намеренно злодействующих школьников учитель не защищен вообще ничем. АБ СО ЛЮТ НО.  И если в среднем массив класса является достаточно надежным прикрытием от того, чтобы учителя оговорить - крайне маловероятно стечение событий, когда каждому из тридцати свидетелей выгодно закопать не слишком мерзкого учителя, все знают, что мерзкие учителя бывают чаще, детям просто невыгодно соглашаться травить нормального. Но как только учитель начинает вести какие-то микрогруппы, индивидуальные проекты и вообще внеурочную активность и тд, то шанс похоронить репутацию взрослого, слишком близко находящегося к детям, становится абсолютно неиллюзорным.  И учитель любого пола ходит по тонкому льду просто потому, что какой-то пол у него да есть.
В истории про учителя-дракона спасение приходит сверху: у нас же есть магия, есть менталисты, пришел заведомо неподкупный судия, заглянул в мозги под крышку, громко вслух сказал "намерения не было, событий тем более, вот тому мое слово, вот тому моя печать".

В реальной жизни учителя спасают, как я уже сказала, только публичность и маленькость - все взаимодействия на виду, а интерес к тому, чтобы сложно коллективно оговорить, крайне редко возникает у тех, кто мог бы такое действительно организовать. Но если уж такое случится - увы. Доказать, что ты не верблюд, бывает архисложно. В частности, потому, что _верблюды_, которых ненулевое множество, ведут себя, в отличие от добросовестных учителей, гораздо осторожнее. И еще потому, что верблюды как раз очень хорошо умеют договориться с теми взрослыми, которые способны организовать оговор учителя школьниками. А вот у того, кто играет по честным правилам, против этих схем нет защиты.


И да, это огромная проблема. Одна из целого клубка проблем, которые, как я уже выше сказала, вытекают из немасштабируемости индивидуальной коммуникации взрослого и не-его-потомка. Учитель, строго говоря, это архиважная фигура в старшем детстве, он важнее мамы, папы и одноклассника; это тот, кто делает тебя из играющего в игрушки  - управляющего некоторой (поначалу скромной) частью реальности. Если Учитель по совместительству еще и педагог на зарплате - это редкое везение, сейчас так бывает нечасто. Очень уж материальное стимулирование, которое полагается педагогу (рекомендую посмотреть этимологию этого слова), слабо покрывает те высокие напряжения и действительно жутенькие риски, которые берет на себя учитель.  В результате чего профессия притягивает либо тех, кто ищет в ней совсем специфические возможности (да, я о верблюдах, и из них ведь детоебы даже не самых худшие, у них попросту пропускная способность гораздо ниже, чем  у тех, кто наслаждается унижением и страхом, и ущучить реального детоеба легче, чем морального садиста), либо тех, кого больше не взяли никуда. И мы ведем любимого ребенка в школу, понимая, что в ней 60% взрослых - недотыкомки, 15% - верблюды разных  оттенков омерзительности, и только оставшиеся - ну реально любят делать людям понятно... И мы ничего с этим не можем сделать без магии шмагии попаданства и прочего. У вас есть предложения? У меня - нет. Да, мне страшно.


Вот, такие у нас, стало быть, вкусовые оттенки под карамелькой. Нарядной, сладкой, даже несколько липкой пятитомной карамелькой.  Ничо так, автор. Ничо так.