Рецензия на роман «Когда ангелы смеются»
Шум начинался не с ветра, а с того, как само слово «тишина» решило пошевелиться. Оно потянулось, зевнуло, уронило пару букв, и вдруг весь мир оказался на перекрёстке между звуком и запахом. Из-за угла вышел луч света в шляпе, поклонился облаку и сказал: «Я вас вчера не видел, но чувствовал». Облако засмущалось, покраснело дождём и стало лужей с философским взглядом.
Где-то вдали ворон клевал мысль, но мысль не сдавалась — она имела форму прямоугольного вопроса и знала кунг-фу. Земля чуть дрожала от смеха: ей щекотали корни, рассказывая анекдоты о воде. В это время камень, наконец, понял, что он не гора, но решил не подавать виду, чтобы не расстроить пейзаж.
Молоко в небе закипало звёздами, и каждая звезда шептала соседке: «Тихо, нас наблюдает смысл». Смысл действительно сидел на табуретке, но давно спал, укутавшись в газету «Бессобытийная неделя». В углу стояли три метафоры, все с одинаковыми лицами. Они ждали, когда кто-то придумает им назначение, но никто не пришёл — даже автор.
И вдруг — хлопок. Мир перевернулся на бок, и стало слышно, как воздух листает страницу. Каждый вдох стал запятой, каждый шаг — ремаркой, а сама реальность дрожала, как старое радио, ловя частоты чьего-то сна. Из этого сна высыпались звуки: круглые, холодные, похожие на капли, которые стыдятся быть дождём.
Посреди этого хоровода стояла мысль — в шубе из паузы. Она мерила время шагами, считала облака по диагонали и бормотала что-то вроде «а ведь всё это уже было, только наоборот». Ей отвечал ветер, тихо звеня по ржавым звёздам: «Не было. Просто кто-то включил повтор».
В этот момент на горизонте развернулся огромный лист бумаги. Из него выползли буквы, осторожно, как тараканы из фразы, и начали строить предложение без смысла, но с энтузиазмом. Солнце аплодировало локтями. Трава вежливо кланялась запястьями. Небо надело очки и сделало вид, что читает.
А потом всё снова стало водой. И в этой воде плыл человек без имени — не плывя, а именно существуя. У него не было цели, не было формы, не было даже плавников. Только чувство, что за горизонтом кто-то ждёт объяснений, которых не будет. И это было прекрасно.