Рецензия на роман «Время смерти»
Сразу хочется сказать о тактильности этого текста. «Время смерти» Аси Васильевой — это вещь, которую ощущаешь кожей, и от нее невозможно оторваться. Это холод промерзшего мрамора на набережной Нигарта, это жжение от пореза на ладони, когда Ная чертит руну, это запах полыни и крапивы во время ритуала в зимнем лесу. Писательница не щадит своих героев, загоняя их в условия, где комфорт — это не роскошь, а средство выживания, где бутылка вина и штопка окровавленной рубашки на кухне становятся высшей точкой душевной близости.
Сама история начинается обманчиво неспешно, с курортного (хоть и не в сезон) Рюсо, с разговоров о книгах и потерянных украшениях, но очень быстро этот налет светскости сбивается, обнажая жесткий каркас северного фэнтези. Любопытно, как здесь показана магия. Никаких волшебных палочек и мгновенных чудес. Если ты хочешь колдовать по-северному, как Ная, будь готова резать пальцы ключами, истекать кровью из носа и валяться потом пластом от истощения.
Магия здесь физиологична, она мрачная и тяжелая. Противопоставление северных рун и южной магии бардов — одна из самых удачных находок. Сцена в лесу, где Ная противостоит Ильяне, великолепна именно этим конфликтом: эфемерная, ментальная власть музыки против грубой, но несокрушимой силы земли и крови. То, как Ная использовала руну вокруг «хрустального» дерева, чтобы запереть барда в ловушке, описано очень кинематографично — ты чувствуешь этот жар голубого огня и звон осыпающихся кристаллов.
Персонажи здесь — отдельная галерея сломанных кукол, которые, тем не менее, умудряются действовать эффективнее целых. Ная — далеко не классическая героиня. Она полна сомнений, постоянно оглядывается на авторитеты (бабка, Тольд, Арна), чувствует себя самозванкой, но в критический момент действует на голых инстинктах. Ее эмпатия показана не как дар, а как нечто противоположное. Эпизод в салоне Карин, где актер Дени разыгрывает с ней этюд, пробирает до мурашек: Ная буквально «пьет» чужие эмоции, чтобы заглушить собственные, и этот момент катарсиса выглядит пугающе интимным.
Рой Мейсом — пожалуй, самая большая удача книги. Автор здесь играет на контрасте. С одной стороны — репутация «чудовища» и «детоубийцы», которой пугают дворян, с другой — уставший мужчина, который носит браслет из стрелы Гарга, чтобы сдерживать эмоции, и заботливо подливает вино спутнице. Их отношения с Наей лишены приторности.
Это союз двух людей, которые слишком много видели и слишком устали, чтобы играть в романтику, но которые прикроют друг другу спину в любой мясорубке. Сцена на кухне, где он, завернувшись в старое одеяло, шьет рубашку, а Ная просто сидит рядом — это, наверное, самое «настоящее» проявление любви (или глубокой привязанности), которое можно представить в таких декорациях.
Можно отметить и второстепенных героев. Тот же Том Гардье проходит отличную арку развития. В начале он раздражает своей наивностью, его одержимость призраком принцессы Криллы кажется слегка маниакальной. Кстати, сам призрак Криллы и то, как Ная помогла ей уйти, — очень сильный, меланхоличный эпизод. То, как Том меняется после встречи с реальностью в Береговом, как он учится не быть «теленком на веревке» для бардов, вызывает уважение. Он остается мягким, интеллигентным, но в нем появляется стержень. А вот Мира вызывает смешанные чувства — красивая, холодная, со своей «лисьей» натурой, она кажется самым опасным человеком в этой компании, даже опаснее наемников.
Есть в тексте моменты, когда темп слегка проседает, например, когда герои застревают в Береговом с расследованием нашествия мертвецов. Хочется крикнуть: «Да езжайте вы уже дальше!», но потом понимаешь, что эта пауза нужна была для атмосферы безнадежности. Зато когда действие переносится в Нигарт, динамика выравнивается. Поход в музей поэта за письмами — отличный штрих, показывающий, что герои умеют работать не только мечом и магией, но и головой. Легенда о поэме «Мелодия нашего мира» добавляет миру глубины и загадочности, заставляя верить, что за пределами основного сюжета существует огромная история.
Отдельно хочется сказать про «Междумирье». Описания серой пустоты, искаженных монстров хаоса и самой Йорн — это настоящий хоррор. Момент, когда Ная попадает туда вместе с Ильяной и видит ее истинный, полумертвый облик, действительно жуткий. И появление того таинственного мужчины в плаще, который, судя по всему, является кем-то вроде северного бога или покровителя, оставляет массу вопросов. Кто он? Почему помогает? Эти крючки цепляют и заставляют строить теории.
Политические интриги, которые скоро выходят на первый план, поданы не сухо, а через личные драмы. Мы понимаем, что грядущее дворянское собрание в Лангрии — это не просто скучное заседание, а поле битвы, где Роя, скорее всего, попытаются уничтожить окончательно. Письмо с предупреждением от Эйлы и то странное кольцо, которое она передала, только нагнетают саспенс.
«Время смерти» — это густое, атмосферное чтиво для тех, кто любит погружаться в психологию героев, а не просто следить за перемещением фигурок по карте. Здесь нет черно-белых тонов, все засыпано серым снегом и залито багровым закатом. Герои совершают ошибки, поддаются слабостям, напиваются, злятся, но именно поэтому в них веришь. Это история о том, как трудно оставаться человеком, когда весь мир подталкивает тебя стать монстром или жертвой. Перед читателями рисуется яркая картина: вроде бы буря за окном, Рой и Ная в безопасности, пьют травяной настой, но ты точно знаешь — самое страшное у них еще впереди.