Рецензия на роман «Раб Петров»
Я люблю творчество Ксении Шелковой и это ее третья книга, мной прочитанная. Ни у каждый именитых авторов я читаю столько, между прочим.
И книга мне снова понравилась (особенно ее Петербургская часть). Снова могу отметить стилизацию под стилистику золотого века русской литературы, не скучный рассказ, легкое повествование, логичность изложения. Все на месте.Понравилось взросление, становление главного героя — Андрюса, Андрея Петровича, с которым я была рада познакомиться в «Человеке со смущенном лицом». Понравилась другая эпоха, понравилась встреча с историческими личностями, знакомыми и по другим литературным произведениям. Автор вообще может в качественную молодежную историческую прозу, и это здорово.
Но, вероятно это от того, что на этот раз я читала еще не отшлифованное редактурой произведения, в этот раз у меня накопилось несколько пунктов немного субъективного «не хватило». Поэтому я чуть основательнее остановлюсь на них — ну вдруг пригодится при дальнейшей редактуре?..
- Волшебный лес красавицы Гинтаре вставал перед глазами, как нарисованный. Петербург — как с картинки. А вот других локаций перед собой я не увидела. Ни родной город Андрюса в Великом Княжестве Литовском, частью Речи Посполитой недалеко от границы с Россией. Каким он был? Улицы мощеные? Свой дом какой, каменный? И особенно на контрасте с переездом в Смоленск — а каким предстал Андрюсу город только недавно вернувшийся в состав России? Как ему русские церкви по сравнению с католическими костелами его родины?.. Мелочи мелочей не нужные для сюжета. Но то ли недавно начатый (но так и недочитанный в отличие от «Раба Петрова») «Тобол» Алексея Иванова дал о себе знать — та же эпоха, Петр, шведы посреди Сибири, и обилие деталей и картинок невиданного прошлого перед глазами. То ли собственный опыт переселенца из одной страны в другую дает о себе знать. Но мне субъективно кажется, что первые главы по уровню психологизма уступают последующим. Но тут и герой, конечно, младше.
- Языковой вопрос. Андрюс из Литвы. Официальный язык Речи Посполитой — польский. Но в теории родной язык Андрюса должен быть литовским... и я немного удивлена, что польский он знает (язык знати же больше), но пусть.. Но вот в Смоленске не понятно... а как он разговаривает с Никитой, на каком языке? Он немного знал русский? А подмастерья другие на каком языке говорили, когда Никиты не было? Как Андрюс вливался в чужую языковую среду? Как дети реагировали на акцент и неправильное произношение? Не способствовал ли языковой вопрос на этом этапе еще большему отчуждению мальчика? Пару раз язык в Смоленских главах упоминается ближе к концу этой части повествования, но ответов и ощущений на мои вопросы я, увы, не получила.
В 18 веке польский и русский уже значительно отличались друг от друга. И тем более русский от литовского. Наверное, если говорить о подростковой прозе это все ерунда, но для меня все же достоверность несколько принижает. Я четыре года живу в окружении этого пшеканья и могу представить каково и носителю польского языка попадать в русскую языковую среду. Непросто))
И, возможно, что еще от того, что роман — воспоминания выросшего Андрея Петровича. Он рассказывает историю и, возможно, сам уже не до конца помнит какие-то впечатления и детали. И весь роман строится, по сути, на рассказывании. И это тот случай, когда рассказ — не скучный. Еще и языком сочным и живым написан. Но, возможно, немного «иллюстраций» тексту не повредит.
Остальное действительно очень понравилось. И магическая составляющая, персонажи реальные (Петр ну очень узнаваемый! Меншиков!) и Гинтаре, Ядвига, сам Андрюс, Тихон — чудо, понравилась интерпретация болезни и поведения Петра Алексеевича магическими происками. Интрига, сюжет и настоящее волшебство текста — на месте.Прочитала уже пару недель назад, а образы — очень теплые, нежные все встают и встают передо мной, и хочется дальше перечислять: а еще вот это удалось, вот тут тоже понравилось, и тут, тут, и вот тут))
Творческих вам успехов, Ксения! Обязательно буду читать продолжение серии.