Рецензия на сборник поэзии «Последние стихи»

     Судьба была откровенно против того, чтобы я писал какие-то слова о стихах Кристиана – вот этих именно стихах... она отключила мне электричество и интернет, потом подсунула новый обзор Красного Циника на последний ужасный кинофанфик на StarWars, а уж это знак – яснее некуда... Но я не о том, а вообще-то о сборнике «Последние стихи».

     И они в самом деле читаются как последние... зимние. Это стихи цвета холода. От них неуютно и зябко, в них нет утешения, зато много пронзительной наготы. А она редко бывает тёплой и благостной – нагота души...

     Первое впечатление – отшатнуться, убежать. Холода вокруг и так хватает. Холода одиночества, холода далёких надежд, холода войны... даже для нас, детей мирного времени, война есть всегда – где-то за спиной, прямо у плеча, совсем рядом.

И всё же радуешься улыбке.

Каждой.

И начал

Различать их на лицах цветов

И песен.

Лица лгут.

Но не эти. Листьям

Предскажи-ка судьбу

По смеху?

     Лирический герой... или просто поэт. Из тех, кто даже в сплошном зимнем тумане чувствует оттенки лиственной зелени, лимонного и сиреневого, слышит, как смеются листья, и видит, как улыбаются песни. Хотя его мир, куда погружается читатель, всё-таки страшноват. Неверный мир, где «каждый шаг – на лёд»... и не каждому суждено тут выжить, а каждый-то – сам читатель. И он же – лист на ветру, одуванчик, бабочка. Существо хрупкое, не имеющее сил влиять на судьбу. И на Судьбу – вряд ли.

Бабочка – душа нараспашку,

Крылышки – недотроги.

Нет для качелей дороги.

Вверх —

Вниз.

Лёд над пропастью – страшно.

Гадание на ромашке.

Белый, но не бумажный

Спит

Лист.

     И неоднозначность. Лейтмотивом сборника – впрочем, не единственным. Нет единственно верного ответа, нет бесплатных решений. Нет торжества силы, которое не оборачивается болью, ничем, поражением.

Ave Mortis! Мы плоть от ступеней Войны —

Грех бездушья – наши крыла!

Будь со мной. И пусть голос мой в Бездне звенит

За спиной будет сердца скала.

Корни высохли – крона отходит листвой,

И шакалы бегут по следам...

Мы проклятья уже разделили с тобой.

Но лишь смерть всем воздаст по делам.

Совершенство Судьбы не вложить в Бездну Мглы —

Путь правителя крепит Рубеж.

Но останется песня, как пали мечты,

Став темницами наших надежд.

     Но хотя я не рискнул бы назвать этот сборник жизнеутверждающим – он так странно и тревожно подходит к нашему здесь и сейчас, к лету без радости и солнца, иллюзии свободы без выбора и непрестанным дням серого дождя, – но надежда тут звучит тоже.

Остывает вспаханное небо

И в его неспелой синеве

Звёздочки проклюнутся, наверно,

Если город всё-таки уснёт.

     Но блики надежды на озёрной неспокойной глади этих стихов, на осенней поверхности морщинисто-серых вод, очень легко принять за обманчивую надежду финала всего. Город уснёт – мирным сном? Или этот сон – вечный?

Заката блики горели красным.

Мы без следа, если что, уходим.

А память – росчерк

Заката в небе.

Уйти придётся. Но не без боя?

     Тема войны. Она раскрыта в миллионах рифмованных и песенных строк. Она может быть победительной, печальной, торжественной, бушующей пламенем, истекающей горечью. Война у Кристиана – это не грохочущая шипастая Тьма Мордора, она не с большой буквы – она растекается по полю битвы, как плотная серая мгла, её легко даже не заметить – но она забирает всё живое, тёплое, исподволь разрушает душу, впитывая свет. И эта метафора мне представляется куда более пугающей, чем пламя и «лязг боевых колесниц».

И железное зарево треснет, и вскинется пламя,

Пожирая забывших рассвет.

И весёлые травы нам станут стенами.

И, как воду, впитают наш свет.

В тихой сырости мглы, без любви и без тени,

Я забудусь в доспехах из Матери-тьмы.

Я к вам шёл без меча, в перламутре плетений.

Почему: «Со щитом!» – мне ответили вы?

     Серое страшнее тёмного – именно потому, что оно далеко не столь страшно. И поэтому ты даже не всегда понимаешь, что ему надо противостоять.

     Особенно если эта война – в самом тебе.

Твоя

война —

когда осени много,

когда серым небом

затянет дорогу.

Ты трезво пьёшь,

и благостно грешишь.

Твоя

война -

это две

половины

твоей

души

     Я абсолютно не умею правильно писать рецензии на стихи – и боюсь, не очень стремлюсь научиться. Если знатоки поэзии скажут, что я неправ, я охотно соглашусь – но для меня главное, что есть в стихах, это настроение. Посыл, суть, глубокий смысл метафор – да, конечно, но уже потом. Сперва тебя ловит настроение, и иногда – затягивает подобно трясине, иногда – хлещет штормом, иногда обжигает... порою до слёз. Иногда оно окутывает душу красотой и дарует покой. А иногда всё это каким-то таинственным образом происходит одновременно.

     И наверное, тогда получаются самые лучшие стихи.

     А ещё мне кажется, что в итоге они все – о любви. Во всём её многообразии, страхе и радости, безграничии надежд и бездонности разочарований. И неслучайно этот колючий, ветреный, неспокойный сборник завершается двумя стихами совсем иной тональности – но они как нельзя лучше подходят, чтобы выразить квинтэссенцию мыслей и чувств, заключенных в такие разные по форме произведения. Все они остры и тревожны, все могут что-то разорвать... но последние – внезапно – чаруют.

Там тень. Ты тихо заходи.

Она лежит предельно просто.

Она совсем другого роста.

Она – свеча, но позади.

Не сбывшегося – не избыть.

Тень не поднять. И не проверить

И боль по тени не измерить

Того, кто тенью здесь лежит.

Чтоб так расплющилась душа,

Чтоб обесплотить, обескровить —

Не надо слов руины строить,

Достаточно не в такт дышать.

     И разве в этом – не самая глубокая, потаённая, хрупкая суть нашей любви?

Я отдам тебе лето моей воды,

Под небесным брюхом зажгу костёр.

Будь звездою со мной от звезды до звезды.

У истоков глаз неба – его озёр —

Говори мне о том, что в тебе горит.

Что за силу открыл в тебе лунный свет?

Я не знаю, где мы, наш путь извит

И петляет, как Санный След.

Может, в Бездне Небесной, на самом дне

Боль миров сошлась в этот тихий звук?

И костёр почти касается рук.

И рассвет скользит по воде.

     Прозой вряд ли возможно выразить то, что поэт уже выразил – стихами. Я и не пытался. Главное, что хотелось мне показать, – сами эти строки, всю глубину, неспокойствие и тайну, в них заключённые. То, что, возможно, поймает и вас – мягко и ненавязчиво требуя что-то ощутить и о чем-то подумать. О чем-то столь очевидном, что думаем мы об этом редко, а то и вовсе забываем... пока нашу память не встряхивают, осыпая иглами зимнего холода, порывами ветра и хрупкими лепестками, чьи-то стихи.