Рецензия на роман «Странники. По страницам забытых книг»
Бросилось в глаза довольно странное название книги, очень перекликающееся с моей фамилией. И «странники», причем, явно не те, что странствуют, скорее, здесь вложен в них другой смысл. И «страницы» — как пожелтевшие от времени листы бумаги, тем более, что и книги-то — «забытые»... А может быть, как вехи книжной жизни, всегда реальной, даже если фантастической, как осколки судьбы легендарных героев.
И мой взгляд выхватил первую же фразу, словно вырвал из заросшей бурьяном грядки желанный плод: «В начале было слово»... И заскользил по тексту как по обкатанной, гладкой дороге, погружаясь в мир, созданный автором.
И вот тут... Тут-то я и поняла, кто такие Странники! Это читатели, путешествующие в книги, это такие же как я Погружатели в книжный текст! Это люди, которые проникают в сюжет и видят происходящие события своими глазами! Значит, для них книжная реальность ничем не отличается от реальной!
Идея.
Слово имеет магическую энергию и подчиняется тому, кто вкладывает в него душу. Поэтому слово осмысленное наполняется внутренней энергетикой. Но слово может стать и оружием, причем, не только загипнотизирует, но и превратится в материальный объект.
«В каждой книге есть дверь, ведущая к автору» — эти слова принадлежат последнему писателю. Но, по-другому, у книги есть вход в другой мир, а может, даже в другую Вселенную, и есть выход, который легко найдет любой человек и именно туда, куда захочет выйти. Но всегда только в те места, где огромное скопление книг.
Миры, созданные словами, образовывают особое пространство — Межсловье. Это тонкое пространство узких коридоров, ведущих от одной истории к другой. И эти так называемые коридоры создали невидимые духи произведения — Привратники. В таких местах парят буквы, сворачиваясь в круги и спирали. И Странники могут наблюдать не только события, разворачивающиеся по сюжету, но и эти буквы, вроде закулисного действия.
Книжный мир нужно любить, но не настолько, чтобы остаться в нем навсегда. А случаи привыкания встречаются. Сначала Странник научится погружаться в книгу, потом — вытаскивать из нее какие-то предметы, и, наконец, вступив в контакт с персонажами, становится одним из них. В таких случаях книжные герои начинают чувствовать присутствие Странников, а со временем — и видеть этих людей. Такие Странники остаются в книге навсегда.
Не подумайте, что роман представляет собой антологию умных мыслей. Это я попыталась собрать их со всего текста и нанизать на одну нить. Вроде наглядного пособия, «Инструкции для погружения в книгу».
Сюжет.
Несколько лет назад исчезла мама Даши Никольской. А сейчас пропал и отец. Шестнадцатилетняя девчушка понимает, что нависла беда и над ней, когда двое неизвестных проникают в их дом. Зажатая в угол и в прямом, и в переносном смысле, она совершает трюк — погружается в первую попавшую под руки книгу — этот дар получила она от родителей. И где же еще может вывалиться из книги Даша, как не на территории второго главного героя — Кирилла Рощина, сына хозяина огромного торгового центра? Дело в том, что в подвале этого здания с незапамятных времен, когда еще писали и читали книги, остались залежи этого товара из бывшего книжного магазина.
Кирилл служит противникам книголюбов — книгоедам. Он против погружения, потому что когда-то этим занималась его мама и тоже пропала. Но одновременно он помогает Странникам: словом, информируя их о том, что происходит в стане врага, и делом — потихоньку приворовывая ненужные никому книги. А Странники эти книги подбрасывают жителям города в надежде, что те начнут читать, как и раньше.
Нечто вроде коммуны Странников находится в бункере заброшенного театра (под запретом все виды искусства!), вход в который открывается, если произнести пароль «Сначала было слово». И это магическое заклинание подвластно лишь Погружателям. А резиденция книгоедов — в Башне — самом загадочном сооружении со множеством переходов по лестницам и экскалаторам. Есть здесь и школа для одаренных детей, и бизнес-центр, и Лаборатория Слов, и библиотека. И все подчиняется одной идее — избавиться от творчества в пользу научного прогресса.
Действие.
События разворачиваются стремительно. Автор не дает возможности читателю" переварить" порцию «пищи для ума», как добавляет новую и новую. Эта динамика захватывает, опьяняет и именно погружает в действие романа. А в нем присутствуют и похищения, и преследования, и погони, и поединки, по-другому — драки, или мордобой. Да, здесь нет боевок с кинжалами и шпагами, нет «пиф-паф» — и «одним ударом семерых». И в то же время экшн держит внимание, приковывая его к образам героев. И так хочется радоваться и огорчаться вместе с ними, сопереживать им!
Думаю, что во многом это получилось благодаря тому, что действие ведется от первого лица двух героев — Даши и Кирилла, поочередно. Так что получается, "фильм" снимается двумя «камерами», и мы видим взгляд то одного героя, то второго. И эти взгляды не всегда совпадают.
Виды речи.
Все виды речи гармонично переплетены и не мешают друг другу. Описания, повествования, рассуждения служат главному — созданию внешнего мира и раскрытию образов героев, причем, поддерживая определенную динамику. Предложения — как уверенные, короткие мазки художника, без сладкозвучия и витиеватости, без сюсюкания и соплей.
Несколько цитат, чтобы увидеть это воочию.
Я упала, потому что из-под меня выдернули пол. Я покатилась кубарем, вместе со своим упавшим сердцем;
...отозвался совершенно серый Кардинал;
(О Сером Кардинале, что служит у буквоедов).
Отстраненные мысли кружили в моей голове, как крупные снежинки;
— Лека, — пробормотала я, наконец, поворачиваясь, когда тишина уже готовилась нас съесть;
Улица тонула в ночной темноте;
В окно билась темная, густая, живая ночь;
(Даша за решеткой в полиции).
Голос Дроздова перестал быть беззаботным. Протянулся стальным канатом, разделил комнаты на участки, отсеки, перекрестные линии;
Слова опали под нашими ногами, превратились в ровный слой словесного снега, засыпавший наши ноги по щиколотки.
Диалоги живые, не затянутые. Когда они ведутся, создается четкая картинка, в которой задействован не только голос героя, но и его движения. «Камера» не стоит на месте, а движется, выхватывая и предметы интерьера.
Герои. Психология отношений.
Герои — не картонные персонажи и не марионетки. Они живут своей жизнью, насыщенной самыми разными событиями. Тот же Кирилл. Он может и спасти человека, и расквасить ему нос. Может быть и благородным, отзывчивым, и холодным, бессердечным. Поэтому и вызывает самые разнообразные чувства: то чувство гордости, то сожаления, досады.
Психология отношений — в центре внимания автора. Этому помогают и две «камеры», о которых я уже сказала выше, и создание экстремальных ситуаций, когда максимально раскрываются черты характера героев. Они злятся, раздражаются, переживают и рыдают; любят, уважают, ценят и чувствуют себя на седьмом небе от счастья. Они делают выбор, набивая шишки, но это их жизнь.
И еще один интересный момент. Автор подчеркивает, что именно дети могут изменить мир, потому что они верят, что все в этом мире возможно.
Стиль, язык.
Что понравилось, автор не пытается подстроиться под «язык подростков». Роман написан простым, доступным языком, однако, с использованием (в самую меру!) выразительных средств. В тексте преобладает нейтральная лексика, почти нет неологизмов или наоборот — архаизмов.
Стиль ровный, выдержанный. А текст — довольно чистый, что так редко встречалось мне в других конкурсных романах. Правда, зацепились за глаз вот такие шероховатости.
Числительные цифрами:
отец предостерегал с 9 лет;
Сегодня в 4 я жду тебя;
Лет с 13 я...
Или вот такие:
каждому их нас есть, что скрывать;
у него есть всего лишь пару минут.
В гл.17 есть предложение:
Я протянул Рощину руку
(А это была Даша! Значит, «я протянула»).
Да, еще в цитате о малыше Карлсоне надо бы вручную подправить текст, видимо, получилось двойное форматирование, и слова склеились.
Финал.
О нем скажу особо. Не ожидала. Да. Обычно супергерой, пытающийся спасти мир, добивается своей цели. Или — погибает. Здесь, не раскрывая интриги, замечу лишь, что финал становится началом перемен, а еще точнее — новой линией жизни. Но мы точно знаем, что такое возможно, и оно свершится. Может быть, автор специально запрятал в текст слова Рэй Брэдбери «Незачем решать проблему, лучше сжечь ее»?
Вердикт.
Книга о подростках и для подростков. Но не только. Она для самого широкого круга читателей. Книга цельная, законченная и почти не требующая доработки. Книга, которую не просто можно, а — необходимо издать.