Nikita Anatonovich

Рассказ "Мыльница" — это ироничное и философское исследование экзистенциальной пустоты современного человека. Герой N, погруженный в цикл бессмысленных встреч в дорогих ресторанах, внезапно сталкивается с ошеломляющим осознанием механистичности своей жизни и жизни окружающих. Через диалоги, наполненные цинизмом и поиском смысла, и кульминационное прозрение у зеркала в ресторанном туалете, N приходит к горькому выводу о своей внутренней опустошенности. История, закольцованная разбитым бокалом, исследует темы отчуждения, потребительства, запрограммированности человеческого поведения и мучительного поиска подлинности в мире, где все кажется лишь копией вчерашнего дня. Символ "красной линии" становится метафорой осознания пустоты, ведущей к необратимому решению.

Розовое небо. Мутные тени. Бесконечная равнина. Взрослый и ребёнок ищут ответы в мире, лишенном логики. Когда мысли становятся реальностью, а отчаяние — невыносимым, спасает лишь детская радость от неожиданного снега. Но снег — не ключ к спасению, а детский смех — не открывает дорогу в небеса. Атмосферная фантасмагория о памяти, потере и последнем утешении перед лицом неизбежного.

Май 1945-го. Освобожденный Амстердам дышит весной и началом новой жизни. Рассказчик встречается со старым другом Яном, булочником, с которым их связывают годы дружбы. Вместе они идут на площадь Дам праздновать конец войны. Но спрятавшиеся в городе части вермахта открывают шквальный огонь по беззащитной толпе. На глазах героя праздник превращается в кровавый ад. Жестокая развязка «последнего дня войны» и горькое напоминание, что зло отступает не сразу. Основано на реальных событиях.

Февраль 1916 года, Верден. Всего один час из жизни немецкого санитара Урлиха Шиллингера – час, растянувшийся в вечность между артобстрелом, окопной грязью, чужими страданиями и смертью. Жестокая правда окопов Первой мировой глазами того, кто пытался спасать, но стал лишь еще одной жертвой "верденской мясорубки". Антивоенная проза, исследующая пределы человечности в нечеловеческих условиях.