Анна Иделевич

В еще неясном паралелльном взрослом мире...

...как миллиарды деревьев опустошенные
улетевшими птицами,
обмелевшими реками,
потускневшими звездами.
Узор никем не понятый.
Следующее утро она провела с рукой
обмотанной влажной повязкой,
но болело уже не так сильно.
Нетипичная девушка из сказки.

Наводнение, наводнение, а мы видим дно.
А потом мы всплываем на света и бликов окно.


Эротика.

Такая история моя.
Камня на камне не останется от камней,
а наша любовь останется жить
вопреки мнению скептиков, иди ко мне.

И болтовня несмолкаемая пока мы с тобой сшибаемся друг с другом без подушки ласкает тебе ушки.

Малахитовые крошки водорослей
тянут антенны к передачам того журналиста –
запомните, он в тишине молится, а камерой
развенчивает заговоры, гнусь, и прочее, что не дает Богу уснуть,
но мифы он щадит и ценность, здесь чуть-чуть подробность,
я глотаю возмутительный мрак твоего средневековья,
а ты неумолимым критиком трешь мне лопасть,
и воздух новолуний оставляет свой след на мокром песке.

Стая сардин уплывает в туман, а в воде
белокурее бестий заоконных,
от которых зубы трясутся, снежинок бездельных,
появляется отражение твое утопленное,
оно же скатерть самобранка,
и твоя любимая иностранка.

Москиты ревут как львы глубокой ночью в лесах,
а над водой тихо, здесь не слишком много леса,
и я не понимаю толком, но чувствую, что местность чудесная.

Любимая песня начинается с моления.
У тебя дома на полу мой рюкзак
наполненный белыми розами,
девичьими прокладками,
просто ватой, тем, что давно никто не носит.

Мышка в вафельном стаканчике. Это о белой любви.

Уже прошло суток десять,
июньский месяц
так жарок, резок.
Я от тебя отступаю, чтоб ближе быть
и ближе скучаю.
Дожди поют с перепоя,
но знают им не скрыться от зноя.

На моих ресницах зеленая тушь как у русалки,
на тебе фасон жакета Нептуна,
снимешь в морской раздевалке,
в театралке.
Ты пойдешь со мной?
Когда?
Едва сойдет снег,..

У голубой лисицы год как болит лапа.
У голубой лисицы год как жизнь ее идет набок.
Ее рыжина разбивается в капли там, где голубая низина
разливается в серо-бурой массе,
как око озеру повержена,
одуванчиковому лужку и воспоминаниям о лете.
И она не знает как его во тьме найти.

Варенуха «всего доброго» сказал, искренне удивляясь.
Степана Лиходеева нету дома, и он не вернется, за городом катаясь.
«Всеобязательно передам», стучит трубка, бледнея от злобы.
Но, а у нас с тобой бедственная связь и настоящие ума трущобы.
Ты встречаешь меня небритый и заветренный, поверию сопротивляясь.

По озеру пройтись
как по марсианской пустыне,
бессмертные шедевры замерзшей зелени полыни
и дыни льющих мед далеких старых звезд,
мы на коньках, а может в говнодавах на широкой, тягостной резине...

Стихотворения о море и рыбаках) О любви к небу и том, как оно может любить нас.