Написал(-a) комментарий к произведению К.И.Р. 3
Вот, ну вот, ну вот - умеют же! Вы просили сюжет - держите, интригу - держите, классического ГГ - держите, по кумполу - держите... А еще огромное спасибо автору за логичный и ненадуманный финал этой истории про ГГ.
PS: Убийца - дворецкий))))
Написал(-a) комментарий к произведению Фронтир. Том V. Наёмный корпус
Начал читать книгу, появились вопросы. Будучи пытливым, решил прочитать комментарии. Начитался. В комментариях к тому V пишет читатель Перминов Сергей Владимирович, мол так-то и так. А в ответ ушат авторитетных таких, выверенных аргументов о плачевном состоянии навыков письма, присущих этому читателю. Я разволновался. Пуще прежнего разволновался, когда оказалось, что доминирует целый редактор текстов Анатолий Молот.
Ну что ж, после отповеди читателя за безграмотность: "А вы научитесь писать правильно...", — за что Сергею Владимировичу отныне здесь комментировать что-либо возбраняется: "Или вообще не оставляйте комментариев", — процитирую венценосного поборника: "После того, как крейсер отремонтируют начнётся самая движуха". Простите, но где запятая после придаточного предложения? А движуха — это что-то из автомобилестроения? И в отповеди "Вы" со строчной — это уничижительно. Очень нетактично вышло, не так ли?
Вовсе не секрет, что указание на ошибки написания не является контрдоводом в дискуссии — это способ сохранить лицо, когда нет ответа по существу. В дремучем ораторстве есть схожий приём , когда прав тот, кто громче изрекает. Может именно так попробовать, раз в комментариях получается писать ровно так же, как и у оппонента?
Уже Вам, дорогой автор. Не люблю бросать начатое. Очень надеюсь, что совладаю с Вашей манерой вводить в повествование второстепенных героев горстями, причём, не раскрывая далее характеры, а просто для декораций. Вы хоть намекайте, мол для связки предложений, персонаж проходной, даже имя не запоминайте. Ведь то, что делаете Вы, ощущается так, будто читаешь о выступлении эквилибриста-жонглёра, где для зрелищности подожгли стропу (иносказательно про сюжетную линию), но она в данный момент второстепенна: номер исполняется с булавами и зритель обязан запомнить сколько было у артиста цирковых булав, а самое главное — какого цвета они были (— это про статистов в произведении и имена). Вот только булавы тоже не являются центральными фигурами номера: номер состоит в том, куда артист упадет, когда стропа прогорит и надорвётся — в чан с водой или в волчью яму. Автор пока сам наблюдает. Делает он это в фоне, так как задуманный им цирковой номер относительно автономен — просто нужно булавы добавлять артисту. А сиюминутное внимание автора привлечено к событиям во дворе цирка, где шпагоглотатель поспорил, у кого навык шпагоглотания лучше, у него или у жирафа, и тут же приступил к выснению.
А теперь вопрос к читателям: "Вы готовы к такому представлению?"