Александр Чекмарев

Жлуктов направил свои натруженные стопы в глубину каюты. Здесь почти всю стену занимал стеллаж, на котором расположились в творческом беспорядке различные предметы обихода, типа телевизора, пепельницы и всяких других разностей, призванных так или иначе способствовать полноценному отдыху.
Из всего представленного разнообразия, внимание Жлуктова сразу привлекла оригинальная модель вертолёта. Он склонился над ней и стал разглядывать. Даже успел немного восхититься умело сотворённой игрушкой. Но в следующую секунду он заметил направленное на него из нутра вертолёта дуло, и даже не успел удивиться. Потому что пулей сорок пятого калибра ему снесло чуть больше половины его светлой головы, и поджарив порохом оставшуюся часть лица. Последнее, что ему удалось увидеть в своей жизни, это как силой отдачи вертолёт швырнуло на стену, но он оправился от мощного удара, перетряхнулся-встрепенулся и, подмигнув на прощанье тому, что осталось от Жлуктова красным глазом, быстро улетел в ночь.

С первого взгляда он ничем не отличался от игрушки: размером с узбекскую дыню, небрежно размалёванный в бело-голубые цвета. Детский вертолёт, придуманный и созданный вроде бы для забавы неугомонных отпрысков, но он же монстр, плод работы преступного гения.
Под жестяным пузом Апостола медленно проплывают чахлые московские яблоньки, детская песочница, бабушкины лавочки. Вот оно — заветное окно. Нос вертолёта, снабжённый специальным тараном, направлен на будильник. Мягкий толчок, и он, предсмертно звякнув, падает на пол. Апостол зависает над стопкой долларов. Дверцы на пузе вертолёта открываются, кажется, что он собирается выпустить шасси, но нет, вместо колеса выползают большие железные щупальца. Тонкие железные пальчики аккуратно захватили стопку денег с середин четырёх сторон и с четырёх углов. Щупальце отправляется в обратный путь в чрево вертолёта, плавно закрываются дверцы. Апостол медленно разворачивается и вылетает через то же окно во двор.