Владимир Машошин

Масочный режим, пандемия, ковидные ограничения и еще сотня новых понятий и слов вошли в привычный обиход простых людей. Мы как-то весьма спокойно и покорно принимаем наступление нового мира, когда от правителей больше не требуются: ни реальная забота о населении, ни ответственность за свои действия, ни даже соблюдение закона. Мы позволяем командовать нами все больше и больше, мы соглашаемся с самыми невероятными и дикими требованиями, но действительно ли это хорошо? А что если эти...

...Она отложила книгу, положила руки на стол, опустила на них голову и прикрыла веки… Жёсткая ладонь грубо сжала ей рот, губы заныли от боли, грубая рука обхватила подмышки, чьи-то ледяные пальцы схватили за лодыжки. Лена испуганно открыла глаза, но кругом была темнота, хотелось кричать, но чья-то шершавая ладонь крепко зажимала рот. Лену куда-то несли. Она извивалась, дёргалась, пыталась вырваться, но все было бесполезно. Лена слышала над самым ухом тяжелое сопение, сильные кисти,...

Обо мне никто не заплачет Про меня никто не споёт. И день как обычно поскачет, Народ на работу пойдёт. Не взвоет страна одержимо, Волос на себе не порвёт. И жизнь протопает мимо, Мёртвых она не ждёт. А я буду лежать покойно, Я буду как статуя глух, Когда по обычаю скорбно Посыплется сверху пух. И только спустя неделю, А может и через год, Узнает мой друг и крикнет: "Не верю! Мы виделись, только вот..."

Душа не плачь, не поливай слезой, Любви прошедшей мёртвые пески. Цветок увядший, прежней красотой, Уж не раскрасит снова лепестки. Не сокрушайся прах перебирая, А лучше поищи любви живой, Она, беспечно чувствами играя, Тебя от горя защитит собой. Обнимет нежно, ласкою накроет, И ты избегнешь множества тревог, До тех времён, когда навек закроет Все чувства старость в каменный острог. А после плачь и увлажняй слезой, Времён гранит, что дарит нам покой.

Запугали нас девяностыми, На коленях стоим молчком. А Россия покрылась погостами И кресты над нею торчком. Я свободы хочу обещанной, Я за правду хочу наград. Ну а мне отвечают затрещиной И грозятся отправить за МКАД. Зря вы рубите светлые головы, Зря кнутом затыкаете рты. И, как тучные сытые боровы, Попираете бисер в грязи. Не отмыться вам и не спрятаться, В тот момент, когда люди поймут, Когда даже неумные хватятся И на страшный свой суд призовут.

Мне чистым не стать никогда, Не быть идеально белым. Ведь серые зерна греха, Проступят пятном застарелым. Ведь те, кто и белен и чист, Не знают, ни мук, ни терзаний. Они, как бумажный лист, Желают чужих указаний. А я, не желаю, не жду, Приказам других не обучен, Я вольною жизнью живу, Хоть с бедностью век неразлучен. В раю под надзором живите, Но в вольный мой ад не входите.