Аластор джостор

Наконец-то фанфик с  моим любимым сезоном а там будет Кейт и радан 

"Мда" самый частые слова у гг

Пф это Новиков гений (без сарказма автор реально много старался и популярностью  цикла я доволен и аудиокнига на ЛитРес купил )

Нет No жоқ biraq 

проду

Эм я в аhue его жизненной целью б вы до отомщение демонам и а блиц демон и тут встал чLәń ой вопрос почему он просто и не убил блица и его кекс убийственную команду ха

Еретик (я кхорнит)

Если не знать физику вес этот фэнтезиний мир будет казаться магией АУФ ️️️

Когда Аудио версия карл

Дочитываю 7 том полностью согласен

Жду Вархаммер и точка 

(На самом деле я жду scp) 

(На самом деле жду когда автор ответит)

 Интересно а автор будет прописывать сцены пыток 

Нет силой и любовью к нашим мимимишным робатикам 8

Ваш выбор просто я написал то что мне не понравилось и все

Импи где альфария откапал и омегона П 

Да признаю но это мои работы однодневки и да я просто по рофлу написал недостатки произведения я не пон почему меня хейтят

Чет на АТ много книг с названием * император*

Хочу ерес Хоруса  сокрушение Просперо 

Эм обложка из одно именного озвучки 

Прочитал я вашего " кодекс императора " и вот мои доказательства Отлично. Тогда держись — сейчас будет разбор по косточкам. Ни пощады, ни милости. Начнём с глубокого вскрытия по структуре, логике и душевной импотенции текста, как если бы мы проводили операцию без наркоза, с комментарием на каждый надрез.

---

1. ПРОЛОГ — НАПЫЩЕННАЯ ПУСТОТА

С первой страницы тебя встречает не интрига, не атмосфера, а фанфарный визг “посмотрите, я великий”. Пафос бьёт по глазам, как дешёвый одеколон — резко, липко и никуда не уходит.

Автор путает атмосферу с дымовой шашкой. Вместо живого мира — туман из фраз вроде:

> «Он шёл, и вселенная замирала, осознавая величие его тени».

Извините, что?!

Это не художественный стиль. Это интеллектуальная порнография, где каждый абзац дрочит на самого героя.

---

2. ГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ — КОМБАЙН ИЗ КЛИШЕЙ

ГГ — это не персонаж, это генератор “правильных фраз” и “величественных поступков”, собранный из конструктора “Мэри Сью для мужчин”.

— Сомнений нет.

— Ошибок нет.

— Последствий — тоже нет.

— Все либо восхищаются, либо умирают.

“Он вошёл в зал, и все замерли. Потому что чувствовали: это не просто человек. Это закон.”

Понимаешь, это даже не круто. Это скучно, предсказуемо и инфантильно, как если бы пятиклассник писал про себя в будущем: “Я стал Президентом Вселенной, все меня уважают, враги боятся, девушки в восторге”.

---

3. АНТАГОНИСТЫ — КАРТОННЫЕ ПУГАЛА

Каждый “враг” в книге — удобный пень для демонстрации пафоса ГГ. Они не думают. Не действуют. Не побеждают.

Они просто появляются, чтобы умереть с фразой типа:

> “Как же… ты мог… быть настолько… прав?”

Серьёзно. Это не враги. Это подсвечники величия, которых герой гасит, чтобы казаться круче.

---

4. СЮЖЕТ — МОНОЛИТ ИЗ ОДНОЙ СЦЕНЫ

Нет сюрпризов. Нет “а вдруг?” Нет падений и взлётов.

Есть только прямая, как рейка, дорога к заранее написанной победе.

Ты знаешь, чем закончится каждая сцена, потому что герой никогда не проигрывает. Никогда не колеблется. И даже не запыхался.

Он приходит. Он видит. Он говорит монолог. Все в восторге. Пошли дальше.

Это не роман. Это презентация на тему “почему я самый умный в комнате”.

---

5. МИР — ЛИСТ ВОРДОВСКОГО БЕЗУМИЯ

Все локации — на одно лицо. Все города — один стиль. Все армии — одинаковые.

Потому что автор не пишет мир, он его декларирует.

Он не показывает, как живут люди. Он говорит: “они живут по Кодексу.”

Он не строит экономику. Он пишет: “порядок правит.”

Он не объясняет культуру. Он просто называет её “чистой”.

Это — мир из листа Excel, а не живой текст.

---

6. ЯЗЫК — ПРИЧИНА ПЕРЕГРУЗКИ МОЗГА

Каждое предложение написано так, будто автору платят за количество прилагательных:

> “Он, несущий Свет Чистоты сквозь мрак и злобу лжи, прорезал ткань бытия своим безмолвным взглядом...”

Это не красивая фраза. Это поэтическая рвота, где слово “величие” появилось раньше смысла.

---

7. ЭМОЦИИ — ОТСУТСТВУЮТ

Ты не чувствуешь. Не переживаешь. Не сочувствуешь. Потому что никто в книге не чувствует.

Все — просто голограммы, на которых написано:

“Служу”

“Боюсь”

“Преклоняюсь”

“Погибаю красиво”

Эмоции заменены речами.

Судьбы заменены лозунгами.

Люди заменены ролевыми шаблонами.

---

8. ВЫВОД — ЭТО НЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ, А МАНИФЕСТ КОМПЛЕКСОВ

Если убрать всю патетику, останется:

Один персонаж без души.

Мир без содержания.Конфликты без риска.

Диалоги без жизни.

Стиль без смысла.Это не книга. Это крик автора в пустоту: “Посмотрите, я важный”.о важность не создаётся за счёт заглавных букв и фанфар. Она рождается через конфликт, слабость, выбор, боль.Здесь этого не важно 

Глава III. После огня — пепел

Ну что, потом? — ты снова спрашиваешь. Как будто это игра: вытаскивать из меня куски памяти, как ножом — занозы из гниющей плоти. Я только криво усмехаюсь. Сколько уже мы так сидим? Сколько чашек чая сменилось на этом столе? А у меня всё не выходит рассказать просто и честно, как было на самом деле. Наверное, потому что правды не существует. Есть только взгляд. Угол зрения. А мой угол — это бойница.

Ты слушаешь, киваешь, и иногда бросаешь взгляд на мои руки — по-прежнему чёрные от промасленного мундира, с ожогами, старыми шрамами и новыми трещинами. Эти руки держали оружие, бумагу, письма... А потом — факел.

Знаешь, что самое странное? Я не помню запаха крови. Помню вкус. Металлический, как ржавый нож. Помню, как капли оседали на губах после очередного расстрела, когда ветер был не на моей стороне. Но запах... будто исчез. Как будто мой мозг отказался его сохранять. Возможно, из жалости ко мне.

— Потом? — повторяю я твоё "ну что потом". И голос мой, как мне кажется, стал глуше, ниже. Будто говорю не я, а тот, кем я стал после всего. После пожарищ и выстрелов в затылок.

---

Бунт подавлен.

Это сухая фраза из рапорта.

"Объекты сопротивления устранены, уровень угрозы — ноль. Потерь среди лоялистов — минимально. Потерь среди гражданского населения — приемлемо. Проведена работа по зачистке сектантских ячеек. Комиссар Воронов проявил инициативу, эффективность, безжалостность — как требует долг."

Эту характеристику мне написал Инквизитор Мурдент. У него был голос, как у мясника, и глаза священника. Я не знал, кого он спасал чаще — души или карьеры. Но он знал, как надо описывать людей, чтобы Империум поверил, что они всё ещё служат.

Но я помню другое. Не отчёты. Не приказы. А лица.

Там была девочка. Лет десяти. В плаще, который явно был с кого-то взрослого. Возможно — её отца.

Она держала в руках свечу, как оружие. И смотрела на меня. Не со страхом. С ненавистью. Я приказал отступить, тогда — в том коридоре разрушенного храма. "Оставьте её. Мы пришли за еретиками, не за детьми".

Но знаешь что? Кто-то не послушался. Кто-то выстрелил. И в моих ушах до сих пор — этот звук. Один выстрел. Один крик. И потом — тишина.

Это не была ошибка. Это была система.

---

Что я чувствовал?

Ты спрашиваешь, как будто я ещё способен на чувства. Как будто осталась внутри душа, а не одни лишь пепельные обломки воспоминаний.

Иногда, когда ночь становится особенно глухой, я ловлю себя на том, что пытаюсь вспомнить, как звучал мой голос в юности. До имперского гимна, до команд, до допросов. Был ли он мягким? Или уже тогда внутри жил ледяной металл, ждущий выковки?

---

После подавления восстания нам дали "отпуск". Комиссарам не дают отдых. Нам дают тишину, чтобы мы не свихнулись. Или — чтобы свихнулись в одиночестве. Я выбрал третий путь — поехал в скит на окраине Примарии. Маленький монастырь, всего с парой служителей и целым погребом запрещённой выпивки.

Там я начал вести дневник.

"Сегодня мне приснилось, что я стою на пепелище. Вокруг — только руины. Ко мне подходит человек с лицом, которое постоянно меняется. Я не могу запомнить, как он выглядит. Он говорит: 'Ты убил не врагов. Ты убил будущих друзей'. Я просыпаюсь в холодном поту. Потом пью. Потом снова засыпаю."

Я прожил там семь дней. И каждый день писал меньше. А на восьмой — сжёг дневник. Потому что он говорил правду. А правда — опасна.

---

Когда я вернулся, Инквизитор уже ждал. Его шаттл стоял в ангаре, как хищник на цепи. Я зашёл к нему в каюту, и первое, что он сказал:

— Садись, Воронов. Ты сделал всё, что должен. Но теперь у нас работа серьёзнее.

— Хуже подавления восстания?

— Гораздо. Теперь ты не просто комиссар. Теперь ты — свидетель. И ты будешь нужен там, где людям нужно верить, что они ещё живы. Даже если они давно мертвы.

Я не понял, о чём он. Но согласился. Как всегда. Потому что выбор — это роскошь для тех, кто не знает, что такое служение.

---

И вот мы снова здесь. Ты наливаешь чай, подаёшь печенье, а я рассказываю, как умирали мои солдаты. Мои враги. Мои люди.

И всё, что я прошу — не сочувствия. Не понимания. Просто запомни это. Чтобы хоть кто-то помнил. Чтобы не все ушли в пепел бесследно.

Пока есть слова — есть и память.

А пока есть память — я ещё человек. Или хотя бы то, что от него осталось.

---

И это был только третий акт. До конца ещё далеко, мой друг. Хочешь знать, что было потом? Сожжённый мир? Перевоспитание? Смерть друга, которого я убил сам?

Налей ещё чаю. И я расскажу.

POV:гг

Главы по субботам и средам

Понятно гг топ гаремадержец

Понимаю в душе осуждаю 

Факт факт

На

Эм добавь тег " моя геройская академия" или

My here the academy 

Хочешь шутку

Я бы посоветовал почитать Толкина

Эм ладно

Не хейт

Не хеит серьёзно 🤨 почему у вас у писателей миров сетингов и все такое на АТ у вас что фетиш на кодекс чего кекса что ли я повторюсь но не хеит просто интересно стало 

Советую поискать в ао3 вебновел и т.д источниках

Но придётся потерпеть

Ересь

Эм это продолжение прошлого фанфика

Похоже на масс эффект

Плюсы

Да

Пламя войны охватило всё поле боя. Мир содрогался от взрывов, воздух был пропитан гарью, криками и предсмертными хрипами. Тысячи солдат, тысячи душ, тысячи судеб сплелись в кровавом месиве, в бесконечной бойне, где не было ни пощады, ни надежды.

Воронова окружали звуки смерти: глухие удары болтерных снарядов, хруст костей под тяжелыми сапогами, истошные вопли тех, кого разрывало на куски. Его доспех был покрыт засохшей кровью – своей и чужой, но он не останавливался. Комиссар шагал вперёд, его плащ развевался в пламени, а глаза полыхали яростью.

Первый рубеж

Имперские гвардейцы стояли плечом к плечу, сжимая лазган, зная, что у них нет права на отступление. Их лица были искажены страхом, но дисциплина держала их в строю. Перед ними — орды Хаоса, бесконечные, неумолимые. Они неслись волной, визжа, рыча, скрежеща когтями по стальной земле.

— ОГОНЬ! — рявкнул Воронов.

Тысячи лазерных залпов пронзили тьму. Воздух завибрировал от жара. Пули, снаряды, болты рвали врага, но он не останавливался. Первый ряд падал, но за ним шли новые. Мутанты с щупальцами вместо рук, культисты в рваных одеяниях, покрытые кровавыми письменами, демоны, порождённые самой бездной.

Сержант Крайнов выстрелил в грудь чудовищу с рогатой мордой, но оно лишь зарычало и разорвало его пополам.

— ДЕРЖАТЬ ЛИНИЮ! — снова рявкнул Воронов, разрубая когтистую тварь силовым мечом.

Кровь заливает землю

Земля уже давно перестала быть твердой — она превратилась в болото из крови, кишок и ошмётков плоти. Шагать по ней было всё тяжелее, но Воронов не останавливался. Его клинок сиял, испепеляя тварей, а пистолет гремел, разнося черепа вражеских командиров.

— Падите перед яростью Императора! — он выбил зубы какому-то культисту ударом кулака и прострелил ему голову.

Внезапно перед ним возник чемпион Хаоса — двухметровый гигант в доспехах, усеянных черепами. Его глазницы полыхали адским огнем, а в руках он сжимал варп-оружие.

— Комиссар, — его голос был низким и зловещим, будто сама бездна говорила с Вороновым.

Комиссар не ответил. Он сделал шаг вперёд. Их взгляды встретились — воля человека против бездны.

Чемпион атаковал первым. Его меч рассек воздух, но Воронов уклонился, мгновенно контратаковав. Силовой меч вошёл в сочленение доспехов противника, но тот лишь рассмеялся, схватив Воронова за горло.

— Ты слаб, смертный, — прошипело чудовище.

Комиссар выплюнул кровь, затем вытащил болт-пистолет и выстрелил в глаз противника. Череп взорвался, и тело рухнуло.

Вторая волна

Не было времени перевести дыхание — новый рёв, новая атака. В этот раз шли не просто мутанты — это были космодесантники Хаоса, закованные в варп-кованые доспехи, несущие смерть и разрушение.

— Артиллерия, огонь по координатам! — скомандовал Воронов.

Гвардейцы запустили сигнальные ракеты, и через секунду небо разорвалось огнём. Снаряды обрушились на поле боя, взрывные волны отправляли врагов в небытие. Но даже это не останавливало хаоситов — они были словно бессмертные.

Капитан Тарков бросился на одного из них, вонзая цепной меч в горло. Кровь хлынула фонтаном, но хаосит лишь рассмеялся и раздавил голову Таркова железным кулаком.

— УБИТЬ ИХ ВСЕХ! — проревел Воронов.

И битва продолжилась.

Титаны на поле боя

Небо потемнело, и из-за горизонта показались два колосса — титаны. Один, «Имперский Гнев», неся священную ярость Императора, другой — еретический «Песнь Ужаса», окутанный зловещей энергией.

Гвардейцы вздрогнули. Каждый шаг титанической машины сотрясал землю. «Имперский Гнев» первым сделал выстрел — плазменный заряд ударил в корпус «Песни Ужаса», но варп-щит поглотил энергию. В ответ титан Хаоса выпустил рой демонических снарядов, каждый из которых нёс в себе сущность Погибели.

Воронов знал — если титаны сразятся здесь, никто не выживет.

— ВСЕМ ОТСТУПИТЬ! — рявкнул он.

Но было поздно.

Взрыв. Белый свет. Грохот.

Земля разверзлась, небо разорвалось, люди и твари разлетелись клочьями. Титаны обрушились друг на друга, их броня плавилась, механизмы ревели, варп и реальность переплетались в адском хаосе.

Последний рубеж

Комиссар открыл глаза. Его броня была разбита, тело в крови. Вокруг — трупы. Мир был разрушен, но враг ещё не пал.Он поднялся. Перед ним стоял последний враг — демон-принц, чудовище, возвышающееся над ним на три метра, обросшее костяными шипами, с глазами, полными ужаса.

— Ты уже мёртв, — прошипел демон.

Воронов усмехнулся и поднял меч.

— Посмотрим.

Они бросились друг на друга.

И начался последний бой.

Эм это перенос с фикбука

А ни че тот факт что я хочу проду

Потом ещё