Сочинять — врать и обманывать — я научился раньше, чем разговаривать. И это не журналистская какая-то красивость или писательский творческий прикол, а — факт!
Сам я этого случая, разумеется, не помню, мне его рассказал папа (как комментарий к какой-то моей маленькой лжи в моем возрасте лет семи или восьми), и было это так.
Мне, якобы, не было еще и трех лет. Папа принес в квартиру градусник, термометр — я не знаю, как это правильно называется.
Словом, — такой медицинский большой (я потом подобные же видел, и помню, даже однажды в руках подержал). Длиной он сантиметров 20-25, а сам стеклянный прибор спрятан в раму, оклад — как там правильно это назвать? В общем, длинный большой термометр, в деревянной раме (футляре с прорезями, чтобы шкалу было видно) и с удобной ручкой — под взрослую, правда, руку.
Говорит, принес он этот термометр домой, показал маме и поставил на пол в угол, а мне пальцем погрозил, мол, смотри не трогай. И, рассказывает, только отвернулся, и вдруг слышу негромкий звук удара и как будто стеклышки посыпались. Оборачиваюсь, а термометр разбит — стёкла, ртуть на полу — всё как положено.
Папа тоже опускается передо мной на корточки и спрашивает:
—Ты зачем это сделал?
А я отрицательно машу головой:
— Не… это не я, оно само.
— Как же не ты, а это что? — и показывает на пустой деревянный футляр в моей руке.
И что я тогда делаю?
Я бросаю этот футляр на пол и снова отрицательно машу головой и показываю папе пустые руки:
— Где, что, я? Смотри, папа, это не я, это оно само поломалось!
Свой первый рассказ я написал в 8-м классе, сейчас мне почти 68 лет, недавно опубликовал роман «VHS или НЕ-ЗАКОНЧЕННАЯ ЖИЗНЬ», к которому сделал следующую приписку: «Если с какого-то момента вам станет скучно читать — бросьте; я не обижусь…».
То же относится и ко всему остальному, мной написанному — даже к этим строкам.
