Заходил
Бывший полковник французской разведки — на плече татуировка: надкусанное слово «интрига».
В прошлом — человек, который шептал секреты в уши министров, а теперь — тот, кто режет предложения так, что текут чернила, а не кровь.
Полковник нынче на пенсии и по вторникам читает Бодлера проституткам на площади Пигаль, а в выходные едет в Сент-Женевьев-де-Буа
Ценитель тёмных сосков и портвейна — вино предпочитает, как и прозу: густую, тёплую, с лёгким послевкусием печали.
Он читает глазами, будто ласкает.
И если он сказал, что абзац «живёт» — значит, абзац не просто дышит. Он уже кого-то соблазнил.
На лице — вечная тень улыбки, которую он оставил в одном марсельском борделе.
Он носит рубашки цвета мокрого асфальта и всегда гладит слова по хребту — до тех пор, пока они не начнут мурлыкать.
Истинный kotik литературного эскорта — не потому что милый, а потому что всегда приходит, когда ночь, беда и текст одиноки.
Говорят, он мягкий натурал сущностей:
правит не запятые, а сущность повествования.
Чистит не текст — карму автора.
И если уж он взял твою книгу в руки —
значит, ты не писатель.
Ты стал подопечным.
И лучше тебе не знать, как он правит любовные сцены.
После них даже диалоги между роботами звучат, как первый поцелуй под дождём.
