Елизавета Лещенко

— Том, а когда ты начал собирать сны? — Знаешь, даже не помню точно. У нас в семье все этим занимались, по крайней мере, начиная с моего прапрапрапрадедушки. Но, мое дело некому продолжить, поэтому я очень рад, что мы с тобой встретились. Том, как обычно, устало смотрел в окно, скрестив на груди руки. — Если бы я тебя не встретил, никогда бы не подумал, что сны, которые снятся людям, могут вот так лежать где-то, в чьей-то маленькой квартире. Это похоже... не знаю... на странную коллекцию...

— Хотите посмотреть на дом с привидением? — Том щурился, разглядывая карту в телефоне. — Это недалеко, всего несколько кварталов отсюда. — По-моему, нам пора бы и выехать, — напомнил Тому Эрни. — А я хочу! — неожиданно громко и настойчиво заявила Нина. — Желание дамы — закон! — Том за несколько шагов, похожих на прыжки леопарда, который вот-вот настигнет дичь, пересёк квартал и уже жал на кнопку светофора, жестом поторапливая отставшую парочку. Меньше чем через десять минут они...

— Мы что, совершаем прыжок сквозь гиперпространство? — на самом деле похолодев от страха, попытался пошутить Эрни. Том теперь небрежно вращал руль одной рукой, другой рукой он опирался о подлокотник, полуразвалившись в кресле. — Ты действительно так думаешь? — продолжая так же грациозно вести самолёт, невозмутимым тоном спросил Том. — Я думаю, что совсем не понимаю, что происходит и во что мы встряли, — честно признался Эрни. — Кстати, где это ты научился... самолётовождению, позволь...

На полу, возле открытого шкафа, материализовалась гора одежды, целой, и даже чистой, правда, кое-где на неё налипли листья и травинки. — Рад, что твои вещи выжили, — искренне сказал Эрни, снимая перчатки и капюшон и вытирая пот со лба. — Подожди, нужно проверить. — Том брал одежду из кучи и бросал на кровать, сортируя её горками. Бросив последний носок в кучу носков на кровати, Том скорбно изрёк: — Мои… любимые… шорты… для плавания. — О, мне искренне жаль, — поспешил утешить его Эрни. —...

Наконец, пение прекратилось, послышался шум сливаемой воды. Нина, сильно пахнущая розами, закутанная в белый махровый халат, возникла в дверном проёме. Она задержалась в проходе, придерживая раздвижные двери руками. Её джинсы и свитер валялись на мокром кафельном полу. Тапочки она надеть забыла, мокрые босые ступни оставляли влажные следы на порожке. — Фух. Я как будто в отпуск съездила! Её голос теперь был звонким и высоким. Впрочем, как и она сама: она определенно прибавила в росте,...

— Ты. Мне. Ничего не рассказывал. Полтора. Года! — Её лицо побелело, а голос дрожал. Эрни изо всех сил старался не поддаваться панике и не дать ей понять, что нервничает сейчас не меньше неё самой. Невозмутимым и бодрым голосом он ответил: — Ну что ты так злишься? Я же не собираю в подвале атомную бомбу и не устраиваю хакерские атаки… У нас просто маленький танчик времён второй мировой ненадолго застрял между старым шкафом и кроватью. Нина бросила нож и вилку и рассмеялась во весь...

Дом Тома представлял собой магический эксперимент по совмещению пространства: одна из дверей выходила в обычный подъезд обычного милого дома, построенного в обычном милом цивилизованном городе, другая его часть совмещалась с домиком, стоявшем на полянке огромного смешанного леса, а третья дверь выходила в испанский городок, в котором жила семья Тома. Эрни, конечно, тоже был его семьёй — Том усыновил его в прошлом году. Том и Эрни породнились неспроста: оба они обладали редким даром — они...

Том слегка надавил пальцами на упругие стенки сфер, и, держа сны в кулаке, словно горстку зерен, направился к стеллажу с банками. Ненадолго остановился, как будто размышляя, вытер правую ладонь о халат, разжал пальцы левой руки, сложив ее лодочкой. Еще немного подумал. Шарик с маяком внутри с тихим звоном скатился в банку с «легендами и сущностями». Спорящие друг с другом люди отправились в «неразрешенное». Один шарик со стуком упал в «не смотреть», остальные отправились в «банально» и в «ни...

Шар перестал расти. Эрни смотрел на фигурку внутри. Это была девушка с бледным лицом и темными густыми волосами. У девушки были угловатые хрупкие плечи, худенькие руки и длинные тонкие пальцы. На ней было длинное белое платье, волосы были украшены венком из цветов, к цветам была подколота прозрачная белая ткань. Платье было как будто размытым, а лицо девушки и очертания ее фигурки — очень четкими. — Я думал, мы положим это в «Сопли и слюни». — Тот, кто создал этот сон, едва ли согласился...

Окно было то самое, которое должно было выходить во двор, из которого они вчера попали сюда. Эрни ожидал увидеть заснеженный двор. Но увидел только небо. Высокое, чистое небо с воздушными белыми облаками, которые пронизывали солнечные лучи. Как будто они смотрели из окна самолета. Эрни даже привстал на цыпочки: ему хотелось знать, кончается ли где-то это небо, есть ли внизу земля. Земли не было. Но внизу был уже знакомый зеленоватый туман, немного колеблющийся, как трава на холме, волнуемая...

— Если ты переживаешь о том создании, которое успел увидеть, то ей совсем не было больно: она всего лишь лесной дух. А кричала она от недовольства: я ведь не позволил ей перекусить тобой. — Перекусить? Мной?! Эрни никак не мог представить, что такая хрупкая красота таит в себе смертельную опасность, эти чистые глаза и нежные руки никак не могли принадлежать плотоядному чудовищу. — Убить тебя ей вряд ли хватило бы сил, но подпитаться — да. Обычно они не подходят к людям: питаются...

— Полагаю, ты уже вырос из этого… — Низкий мужской голос заставил Эрни вздрогнуть. В другой раз Эрни выскользнул бы из дверей магазина, быстро, легко и бесшумно, как перепуганная кошка, и через полминуты был бы уже за пару кварталов отсюда, в одном из тех мест, где никто не будет буравить подозрительным взглядом его затылок с сильно отросшими волосами, выбивающимися из-под старой шапки. Но что-то в этом голосе заставило Эрни поступить иначе. Что-то, чего он почти никогда не слышал в голосах...