Заходил
Средь оплывших свечей и вечерних молитв, средь военных трофеев и мирных костров, жили книжные дети не знавшие битв, изнывая от мелких своих катастроф... Детям вечно досаден их возраст и быт, и дрались мы до ссадин, до смертных обид! Но одежды латали нам матери в срок, мы же книги глотали пьянея от строк... Липли волосы нам на вспотевшие лбы. И сосало под ложечкой сладко от фраз. И пьянил наши головы запах борьбы со страниц пожелтевших слетая на нас! И пытались постичь мы, не знавшие войн, за воинственный клич, принимавшие вой, тайну слова "приказ", назначение границ, смысл атаки и лязг боевых колесниц... Но в кипящих котлах прежних войн и смут столько пищи для маленьких наших мозгов. Мы на роли предателей, трусов, иуд в детских играх своих назначали врагов. И злодея следам не давали остыть, и прекраснейших дам обещали любить! И друзей успокоив, и ближних любя, мы на роли героев вводили себя! Только в грезы нельзя насовсем убежать - краткий век у забав, столько боли вокруг. Попытайся ладони у мертвых разжать, и оружие принять из натруженных рук. Испытай, завладев еще теплым мечом, и доспехи надев, что почем, что почем! Разберись, кто ты: трус иль избранник судьбы. И попробуй на вкус настоящей войны... И когда рухнет израненный друг, и от первой потери ты взвоешь скорбя... И когда ты без кожи останешься вдруг, потому что убили его, не тебя... Ты поймешь, что нашел, отличил, отыскал по оскалу забрал - это смерти оскал! Ложь и зло, погляди, как лица грубы! И всегда позади воронье и гробы... Если мясо с ножа ты не ел ни куска, если руки сложа, наблюдал свысока, если в бой не вступил с подлецом, с палачом, значит в жизни ты был ни при чем, ни при чем! Если путь прорубая отцовским мечом, ты соленые слезы на ус намотал, если в жарком бою ты узнал что по чем... Значит нужные книги ты в детстве читал.
