автор
0
0
45
45
Заходил
Мир гномьих гильдий и лесов зверолюдей трещит по швам. Древнее зло, пробудившееся в глубинах, грозит уничтожить саму реальность.
Отвергнутая полукровка-зачаровательница заключает сделку с могущественным эльфом, променяв свободу на безграничные ресурсы. Её гений теперь служит чужим целям в золотой клетке.
В лесах, где веками царило хрупкое равновесие, появляются искажённые твари. Попытка спасти соседей-людей оборачивается предательством и угрозой войны между народами.
Циничный наёмник, столкнувшись с не поддающейся логике угрозой, понимает: цена выживания может оказаться равна цене всего мира.
«Осколки разбитого зеркала» — эпос о жертвах, предательстве и выборе, где одно решение может расколоть реальность навсегда.
Отвергнутая полукровка-зачаровательница заключает сделку с могущественным эльфом, променяв свободу на безграничные ресурсы. Её гений теперь служит чужим целям в золотой клетке.
В лесах, где веками царило хрупкое равновесие, появляются искажённые твари. Попытка спасти соседей-людей оборачивается предательством и угрозой войны между народами.
Циничный наёмник, столкнувшись с не поддающейся логике угрозой, понимает: цена выживания может оказаться равна цене всего мира.
«Осколки разбитого зеркала» — эпос о жертвах, предательстве и выборе, где одно решение может расколоть реальность навсегда.
Пролог
Цитадель Мастеров не была просто построена — она была выткана из света честолюбивых клятв и наивной веры в то, что разум способен усмирить звериную суть мира. Ее шпили, вонзавшиеся в брюхо низких, вечно дымных облаков, были иглами, скрепляющими хрупкое перемирие между расами. Воздух здесь всегда был густым и сладковатым — от озона магических разрядов, едкого дыма кузниц и терпкого аромата древних свитков. Этот анклав порядка возвышался над пропастью вековой ненависти. Искры было не избежать. Искру высекло не безумие, а холодный, безжалостный расчет.
Цитадель Мастеров не была просто построена — она была выткана из света честолюбивых клятв и наивной веры в то, что разум способен усмирить звериную суть мира. Ее шпили, вонзавшиеся в брюхо низких, вечно дымных облаков, были иглами, скрепляющими хрупкое перемирие между расами. Воздух здесь всегда был густым и сладковатым — от озона магических разрядов, едкого дыма кузниц и терпкого аромата древних свитков. Этот анклав порядка возвышался над пропастью вековой ненависти. Искры было не избежать. Искру высекло не безумие, а холодный, безжалостный расчет.