Александр Ковальский

"И Слово стало плотью и обитало с ними".
Так буквальным образом воплотился в мире принцип о том, что не бытие определяет сознание, а вовсе даже наоборот. Но главные герои об этом пока еще не знают. Им предстоит сперва любить друг друга, потом умереть и воскреснуть, а потом пойти совершенно разными дорогами.
Ибо вначале было Слово, и в конце тоже было оно. И что делать, если каждый из них по-разному относится к мере ответственности автора за написанный текст. Но только любовь долготерпит и милосердствует, не превозносится, не гордится, не раздражается, не мыслит зла.

Цикл романов, описывающих события в Лишкяве - вымышленном крае, прототипами для создания которого послужило Великое княжество Литовское и Польское, а также Беларусь периода до 1863 года (восстание К.Калиновского). В этом мире царство живых и царство мертвых разделено Чертой, за которую уходят те, кто умер - уходят как физически, так и духовно, и чем дальше от Черты, тем меньше человеческого остается в ушедшем и тем ближе он к нечисти. Удерживать мертвых вблизи этой границы может только память о них.
На данный момент в цикле запланированы:
1. Уж и корона
2. Мера допустимого зла
3. Способ существования.
Между "Мерой..." и "Способом..." должен быть еще один роман, который практически дописан, но к которому все еще нет даже рабочего названия. Первые два романа полностью готовы, третий сейчас в процессе сборки.

Что делать, если против тебя все: жизнь, вселенная, одинокий бог и аватар второго бога? Что делать, если у тебя ни денег, ни власти, ни возможности изменить прошлое? А есть только молодость и талант сочинять никому не нужные истории.
Жизнь проходит мимо, а ты сидишь на обочине, и в тебе пожаром разгорается текст. В котором можно воскресить убитую жену. Спасти чужой мир, куда она попала. Или не спасать -- потому что там, в этом мире, ее делает знаменем восстания ненавистный тебе человек.
Но не писать ты не можешь. Ты должен хотя бы рассказать, выплеснуть текст, пока он не разорвал тебя изнутри. Потому что не написать эту сказку -- все равно что плясать с горячей картофелиной за пазухой.
Ты пробуешь забыться, ты можешь смеяться. И дети в лагере с упоением играют в сочиненную тобой историю. А после... ты то ли сходишь с ума, то ли сказка становится реальностью, данной в ощущение и тебе, и тем, кто рядом.
И что с этим делать, непонятно. Видимо, просто дописать ее до конца.