Эдо. Рынок. Полдень.
Один взгляд — и торговец шёлком Кэндзи уже не принадлежит себе.
Щит — два отрезанных пальца.
Меч — тень с хиганбаной на запястье.
Мера — то, что забывает жена, когда считает золото.
От юбицумэ в татами до казни на площади Нагасаки —
одна сделка, три жизни, ноль прощения.
Миюки не спасает. Она метит.
Хана не плачет. Она считает.
Кэндзи не лжёт. Он просто молчит.
Когда щит становится цепью, а меч — жадностью,
остаётся только мера.
И она всегда платится головой.
