Юрий

Тоже времени мало сейчас и глава тяжело идет.

   Литература всегда тяжело идет, легко –  не бывает. Никогда.

остальное - в принципе неточные слова моя проблема - словарный запас не поспевает за фантазией, неудачное слово держит, а ты видишь уже следующую сцену.

   Сами слова точные, даже слишком. Главное – убрать случайную (случайную!) пошлость.

Я ваши правки вносил сейчас, а краем глаза вижу там еще есть чего исправлять.

   Конечно есть, и немало. Просто я не хочу вас гонять по разным главам и слишком сильно перегружать. Постепенно. Так-то у меня только в седьмой главе еще с десяток правок по орфографии и смыслу.

   И пока я не трогаю синтаксис. Там с одной стороны ритм, с другой авторский знак, а с третьей – правила русского языка.

   Кстати, а помните мы говорили об эрекции? Гм... двое мужчин говорят об эрекции – что подумают люди?! 

   У Тимурки так себе эрекция вышла, слабенькая эрекция. Да и Пустовалов все попортил – дырку, понимаешь, в Тимуре проделал. «На него смотрели спокойные большие глаза. Сукин сын даже не нервничал!», – как же хорошо!

   Да, это я к чему – у Разводилова вышла отменная эрекция. Вы всего-то добавили наречие с прилагательным и получилось очень хорошо!

   Очень устаю после работы, Иван. Все откладывал, откладывал. Давайте поработаем.

Глава 7

Правка (вопрос) №1

«Возможно, какие-то отсечки».

   Что вы подразумеваете под этим словом? Если ошибки в восприятии Ольги, то все ок. Если же имелись ввиду топографические ориентиры, которыми пользуются военные и геодезисты, то это ЗАсечки. Уточните пожалуйста.

Правка №2

«Казимир подплыл во вспышках света как инопланетянин из советского мультфильма «Контакт» и выдернул шнур, оборвав Леонтьева на полуслове. Застывший отголосок продолжал звенеть в ночной тиши».

   «Контакт» – это маленький Осциллограф. Подкрался к вам как тать в нощи. Просто сотрите это слово.

«Казимир подплыл во вспышках света как инопланетянин из советских мультфильмов и выдернул шнур, оборвав Леонтьева на полуслове».

   Ну или «советского мультфильма». На ваше усмотрение.

Правка №3

«Вечером Олеся с Казимиром как настоящие хипстеры из нулевых принялись жарить на костре сосиски на палочках».

   Это не хипстерская тема, а вполне себе советская. В отсталых странах, вроде США, всякие там барбекю, а в передовых – только костер.

«Вечером Олеся с Казимиром принялись жарить на костре сосиски на палочках».

   Так будет хорошо.

Правка №4

Еще час они просидели на поваленном стволе возле мостика и пытаясь дремать (Олеся и Казимир были «совами»).

   В такой ситуации сова быстро станет жаворонком, а при необходимости и цаплей (курлык!).

«Еще час они просидели на поваленном стволе возле мостика и пытаясь дремать».

   Ну или пыталИСЬ дремать. На ваше усмотрение.

Правка №5

«Она вспомнила про старый дизайн упаковок в магазине, и про санкционную газировку в холодильнике».

   Вы че, гов...облогер? Уберите это парашу, не позорьтесь.

Правка №6

«Письмо сопровождал схематичный рисунок – что-то вроде рукотворной айдентики: нарисованный мускулистый человечек с банкой меда в одной руке (там было подписано «мед») стоял уперев вторую руку в бок, рядом с ним размещался такого же роста восклицательный знак, затем +/- и схематичный человечек, за которым два человечка были зачеркнуты крест на крест, а дальше – несколько голов символизировали видимо толпу тонули в каком-то водовороте, засасывающим их почему-то вверх».

   Тут го...на навалили. И синтаксис, и орфография, и времена глаголов, и даже Осциллограф.

1. Не надо айдентики. Слово точное, не жаргонное, не мерзкое, но оно... – копроративное. Проверочное слово – копро. Уберите. Оно вас недостойно.

2.  «+/-» – это че за алгебра?!

3. Крест на крест. Широкую на широкую, мля. Крест-накрест!

   Короче, я вам все поправил, не нарушив ваш синтаксис и ритм.

«Письмо сопровождал схематичный рисунок: нарисованный мускулистый человечек с банкой меда в одной руке (там было подписано «мед») стоял, уперев вторую руку в бок; рядом с ним размещался такого же роста восклицательный знак и схематичный человечек, за которым два человечка были зачеркнуты крест-накрест, а дальше – несколько голов, символизировавшие, видимо, толпу – тонули в каком-то водовороте, засасывающем их почему-то вверх».

   Я не вполне уверен – засасывающЕм или засасывающИм. С падежами у меня так себе.

   Заодно поправите «те самые молоточки крест на крест» (глава 4) и «две улицы крест на крест» (глава 6). Через Ctrl+F найдете.

Убедили. Полез править и меня дальше по тексту понесло.

   Добро! 

Там еще конечно есть косяки.

   Есть. Но в первую очередь нужно было избавиться от случайной пошлости: АСМР, Осциллограф, кринж, мизогиния и т.д. Есть там еще одно так себе словечко, но я не стал вас еще больше нагружать. Попозже напишу.

В конце надо будет пройтись еще

   Обязательно!! 

когда/если допишу

   За «когда» предъявы нет, мы все понимаем как это тяжело.

когда/если допишу

   За «если» можно по е...алу получить. Не доводите до греха, Иван. Шучу конечно (нет). 

   Вам «всего-навсего» нужно работать так, чтобы гребцы на галерах заплакали от жалости, глядя на ваш мучительный, изнуряющий, с ума сводящий труд. Одни только «что» и «которые» могут писателя до безумия довести.

   «По поводу АСМР много думал еще в прошлый раз и не нашел иного точного описания состояния».

   Да и хрен с ним, достаточно «обволакивающего голоса Соломона Рушпильдовича». Во, «состояние тихой эйфории» (только что прочитал), – идеально!!!

   «Тем не менее убрал, раз оно вызывает такую острую реакцию».

   Очень острую, причем сразу же, при первом прочтении. Прям пИчОт.

   «...но ведь это слово из лексикона Ольги, мы слышим ее мысли в тот момент».

   Угу, да, из лексикона Ольги – зэчки, профессиональной спортсменки, из самой народной толщи. Видимо и с ночным охранником Зимугля Оля будет общаться по рации в стиле «ты че, рофлишь? Пока ты чилить будешь, да? Че за байт? А че ты агришься? Слы, мне этот мув не нужен. Ну и кринж...». А потом как добьет его олбанским, посоветовав ему выпить йаду и убиться апстену. Молодая, шутливая Оля с «кринжом» в лексиконе, угу.

   «Дешевка под законника капает»*, – так можно описать мои жалкие потуги сымитировать язык имиджборд (*Сергей Довлатов – «Зона. Записки надзирателя»).

   Ольга при необходимости может выдать гневное: «Что же ты, сука, дешевишь?!»* или снисходительное: «Вот так фрайер – ни украсть, ни покараулить»* (*снова Сергей Довлатов – «Зона. Записки надзирателя»).

   Более того, не далее как сегодня, девятого сентября, я употребил слово «кринж» на работе. Мы с коллегой обсуждали действия киберкотлет на одном из турниров и я сказал: «Это такой кринж!». Почему? Да потому что обсуждение так или иначе проходило в сетевом поле, где это жаргонное словечко подходит как нельзя лучше. Вне этого поля оно не работает даже в голове.

   Почему я говорю о вашем стиле, Иван.

   «Ну вот и пошли в ход угрозы, подумал Разводилов и всадил каменный кулак в пузо, обтянутое камуфляжем «Егерь».

   Продавщица взвизгнула, худощавый прижался к стене, а Жучарин принялся хватать ртом воздух словно рыба и даже поднимать руки, претендуя как будто на нечто ответное, но следующий удар отправил его грузное тело на прилавок, с которого полетели пластиковые бутылки и стойки с закуской.

   Разводилов открыл дверь – звякнул колокольчик, и обойдя троицу любопытных покупателей застрявших перед дверью, направился к машине».

   Что в этих трех абзацах? «Каменный кулак» и «колокольчик». Вот она – черточка; вот он – стиль; вот почему я так пристально слежу за вами.

   Вы, Иван, всегда стараетесь подобрать самое точное слово, но иногда это похвальное стремление играет с вами злую шутку и случаются те самые моменты, когда писатель не видит очевидной пошлости. Смотрит – и не видит. Стиля это не касается, просто надо кое-что поправить.

Глава 3

   «Ольга надула щеки. Чувак! – мысленно обратилась она к нему, давай без этого кринжа, ты уже заплатил, хватит, комплименты близким родственникам не лучшая идея выражать благодарность».

   Убирайте на...уй «кринж». Просто сотрите и оставьте вот так:

   «Ольга надула щеки. Чувак! – мысленно обратилась она к нему, давай без этого, ты уже заплатил, хватит, комплименты близким родственникам не лучшая идея выражать благодарность».

   Еще один «кринж»:

   «– В любом случае, он потерял гораздо больше.

Очередная порция кринжа – Ольга могла бы рассердиться, если бы умела.

– Блин, да у меня нет к этому челу никаких претензий...».

   Потрите всю часть с «кринжом» и сделайте так:

   «– В любом случае, он потерял гораздо больше.

Ольга могла бы рассердиться, если бы умела.

– Блин, да у меня нет к этому челу никаких претензий...».

   «Скуфидона» не трогайте, там все четенько. Так назвал Виктора «тощий со смартфоном».

Глава 2

   «Обволакивающий голос Соломона Рушпильдовича вызвал у Ольги эффект АСМР».

   Уберите «эффект АСМР» и придумайте изящный оборот.

Глава 7

   «Час назад она ощутила непривычное давление в латеральной лодыжке и обнаружила спрятанные в спортивном носке десять пятитысячных купюр, которых вроде как там быть не должно».

   «Латеральной» уберите, перегруз словосочетания и два начальных «Л» не бьются. Просто «лодыжке». Или в правой лодыжке.

   «Медиальную лодыжку», упомянутую при раскопках Разводиловым останков Зуева не трогайте. Там все как надо.

   Иван, только не спорьте пожалуйста, сделайте и все. За этот «кринж» любой серьезный редактор вас просто разорвет.

   Очень многое хочется вам сказать, Иван, страниц эдак на двадцать машинописного текста. Но тогда я вообще перестану спать. Так что буду рубить хвост по кусочкам и прыгать из стороны в сторону как бешАный.

   Вы, Иван, очень профессионально пишете. Это означает что у вас есть стиль, ибо литература это не «что», а «как». И ваше «как» прекрасно, даже не сомневайтесь (что не отменяет поправимых косяков стиля, о которых позже). Давайте разберемся что у вас есть:

1) потрясающее видение образов, а главное – способность эти образы описать.

2) замечательное повествование.

3) умение материться (важно).

4) прекрасное чувство юмора (еще важнее).

5) описание действия (это отдельный, не всем доступный дар).

6) точное попадание в культурный код нашей страны (сверхценно).

7) диалоги (высший пилотаж)

8) периодическое напоминание о спортивной фигуре Ольги и компульсиях Виктора. У этого приема есть наверное какое-то «вумное» определение, но вы и так поняли. Это очень профессионально.

   Отдельно хочу выделить линию силовиков – от Сергея Каменщика до Никандрова, от Виндмана до генерала Афанасьева, от Разводилова до капитана Мухина по прозвищу «Джедай». «В ушах стоял истошный визг. Мертвые полицейские – картина и впрямь страшная. Будто что-то надломилось в этом мире. Люди мгновенно это почувствовали и пришли в ужас», – потрясающе!

   Теперь о крошечных стилистических недоработках, выявленных как минимум дважды. Первый заместитель Мориса – белобрысый великан, похожий на Ивана Драго. Так никогда не делайте, Иван. Если Набоков мог позволить себе «слабый раствор Марлен Дитрих», если у Пелевина «три генерала, совершенно не похожие друг на друга, но все очень похожие на писателя и драматурга Генриха Боровика», то это стилистический, постмодернистский прием. Напрямую делать такие сравнения – лютая пошлятина. Вы четко видели Сергея «Кручину» – высокого, атлетически сложенного блондина с молниеносной реакцией и пытались изо всех сил показать его всем. Но так делать нельзя. Ивана Драго надо будет потом убрать (черкните себе). А вот «на пороге возник белобрысый великан с прической как у Ильи Муромца» – замечательно!!

   То же самое касается Латыниной. Образ как всегда точный – у нее действительно загадочная улыбка, так мог бы улыбаться осциллограф (извините, не смог удержаться ). Но в литературе не катит, Иван.

   Самый образованный, самый интеллектуальный, самый высокомерный, самый великий писатель без пригляда со стороны может допустить банальнейшую пошлость и не заметить этого. Перечитал сто, тысячу, десять тысяч раз и не заметил.

   Ничего не отвечайте, просто запишите себе.

P.S. вы, Иван, единственный, кому я могу ответить жестко и грубо, ибо к чемпиону, – другие требования.

   Иван, выключайте умника и сосредоточьтесь. 

   Я говорю только о случайных опечатках в девятой главе.

   Еще раз: Разводилов видит в Гайнуллине «венецианского отравителя», все прекрасно. Потом еще раз и еще и еще, все хорошо, но вот в следующем отрывке:

"...Мимо по дороге проехал «БМВ» Гайнуллина. «Венецианский купец» приветственно кивнул ему", - Гайнуллин превращается в купца. Вот жЫром выделил. Это случайная ошибка или так надо? Точно "купец" а не "отравитель"?

   И вот тут: "– Ничего не пережидаю, товарищ полковник. – Ответил Разводилов. – Просто не в правилах моих людей беспокоить без нужды", – предлог добавили, а слова кто расставлять будет? Может надо "Просто не в моих правилах людей беспокоить без нужды". Ну или слова "людей без нужды беспокоить" еще в каком-нибудь порядке поставить на ваше усмотрение.

Остальное вы поправили, я проверил. 

   «...Кстати, Гоголь у меня в смартфоне тоже присутствует. В августе перечитал его "Невский проспект", "ПиН" тоже перечитывал недавно - до сцены встречи с Мармеладовым. Я так - кусками все читаю...»

   Не, ну кусками конечно перечитываю.

   «...Эх, балуете вы меня, Юрий, благими отзывами...»

   Нет, Иван, нет, знаю что говорю. Пока готовил ответ, вы девятую главу выложили. Как всегда, линия силовиков – прекрасна!! (Не удивлюсь если вы сами из бывших).

   А потому, давайте займемся делом и поправим случайные опечатки и описки. Поехали:

Правка № 1

   Встреча Разводилова с шефом в курилке:

– Ничего не пережидаю, товарищ полковник. – Ответил Разводилов. – Просто не правилах моих людей беспокоить без нужды.

Поправьте.

Правка № 2

   Первая ссора Лыткина и Разводилова в кабинете.

– Тебе видать давно не по шапке не давали, Разводилов. – Сказал он...

Ну либо это такая игра слов от Лыткина. Мол, не по шапке даже, а сразу по голове.

Правка № 3

   Звонок Разводилову ночью с требованием приехать на старую котельную.

В какой-то момент вернулась даже паника – забрать семью и свалить. Черт с розыском, хоть семью вывезет. Черт с ним, с розыском видимо хотели.

Правка № 4

   Узнав о смерти Вола, Разводилов видит в машине Гайнуллина, превратившегося из "венецианского отравителя" в "венецианского купца". Это ваша хитрая отсылка к Шекспиру или случайно из подсознания выскочило и под руку толкнуло?

Правка № 5

   Рыбаки подрались у пристани с вахтовиками. А у вас две "У" подрались.

– Че ты орешь? – спросил у него Разводилов и обернувшись бросил сторожу: – Вытащи его оттуда, он уже утонет.

Или "он же утонет" или "он уже тонет". 

   Пока все. Извините, Иван, очень торопился.

   Вот смотрите, Иван, – как и все, я работаю восемь часов плюс обед плюс дорога. Читаю в метро утром и вечером, читаю перед работой с компа пока завозят оборудование и немного в конце рабочего дня. Если выспался – читаю в обед, не выспался – дрыхну прямо за столом и громко храплю, отчего просыпаюсь и снова засыпаю. Читаю с телефона и много перечитываю.

   Что же там, в телефоне моем, как вы думаете?

   А там база, Иван, – там Набоковская «Лолита», там «Шинель» Гоголя, Пелевинский «Омон Ра», Мамлеевские рассказы, «Мастер и Маргарита» Булгакова, Довлатовский «Заповедник», «Бовари» Флобера, «Записки охотника» Тургенева и т.д. и т.д. и т.д. Еще по беспределу туда постоянно лезет мой личный враг – соскочивший с вышки старый уголовник. Вы его знаете – Федька Петрашевский, он же Родька-топор, он же Дима-пестик, он же Достоевский. Не-на-ви-жу. Но перечитываю... Вражда не связана с литературой напрямую – не по понятиям гутарил и потому заточку под ребро. Не так умер Достоевский как все думают. Ну это личное.

   А что же с беллетристикой? Так Мураками, Иван, – «Страна чудес...», «Дэнс...», «Охота на овец». А по нашей теме? Ну-у-у, Иван, это «малоизвестный и недооцененный» автор... да гоню, епта, Лавкрафт конечно! Есть еще Кодзи Судзуки и его «Кольцо». Кинговский «Туман» и некоторые ранние рассказы читал еще на бумаге и в телефоне не храню (Кинг парашник но немножко смог).

   И рядом с этими монстрами, Иван, в телефоне моем ваше «Метро» и ваша «Тоска». Все понятно? Трудиться, трудиться и еще раз трудиться, больше вам ничего делать не надо. Все просто)))

"...Про Латынину сомневался до последнего, боялся неуместных ассоциаций, которые повлияют на атмосферу и похоже не зря - поэтому убираю..."

   Дело тут не в ассоциациях, просто Латынина слишком мелкая фигура для такого сравнения. Образ-то красив и понятен (вы хорошо видите образы), но такое сравнение слишком для вас мелко. Хватит просто загадочной улыбки.

"...Про эрекцию перебор наверное..."

   Сам стояк не перебор, надо же было как-то отобразить мерзость этого чур... эмм... бородача, Тимура-то. Слово "эрекция" неприятно, причем и мужчинам и женщинам. Это жесткое слияние "К" и "Ц" царапает слух.

"...но в "Метро" мне вообще страшно заглядывать - боюсь там столько всего захочется переписать..."

   Нет, переделывать "Метро" имеет смысл только в том случае, если вами заинтересуется серьезное издательство. Там будет редакторская группа, которая будет вас е... эмм... любить самыми неожиданными способами (опять эта эрекция!).

"...По поводу косяков максимум/минимум и т.п. - это поспешишь людей насмешишь. В целом я правлю даже старые главы. Добавил в первую главу сцену, где Ольга читает про инцидент с пропавшим вертолетом с этнографами в 2009 году в старой газете. В целом путь к концовке я наконец увидел, но еще много всего..."

   Понятное дело, а вы что хотели? Литература — элитарное искусство. У супер тяжеловесов уровня Флобера, Набокова, Гоголя в среднем из двенадцати уже отредактированных, выстраданных, набело переписанных страниц остается одна. Иногда одна из двадцати. Продолжайте трудиться.

   Кто знает, может лет через двадцать крупнейшие голливудские киностудии будут драться за право экранизировать романы знаменитого Айвона Прохороффа.

   Хорошо, Иван, хорошо. Вижу, поправили «сидящий» вертолет (вертолеты стоят, лежат на боку или покоятся как в вашем случае), заменили минимум на максимум, необходимый для пробега в точку перехода у сломанной сосны, удовлетворенную полицейскую дополнили кивком и т.д. Хорошо.

   Но я снова обращаю ваше внимание на модные, современные слова. «Хипстерская бородка» – нормально, но не злоупотребляйте этим словом, для вас это мелковато. «Ковидом» тоже не злоупотребляйте. Вот еще:

   «…Она же глупая. Не смотри на меня так, Олеся, мизогиния тут не причем, просто у всех спортсменов на чердаке пусто, уж поверь мне…», – мизогиния лишняя, так не будут говорить вслух даже «хипстеры», а словосочетания с чердаком прекрасны. 

   Вечно поющий Валерий Леонтьев – база, но вот Юлия Латынина не нужна. Она стрелка осциллографа.

   И будьте крайне осторожны со словом «эрекция». Термин медицинский, но по мелодичности напоминает эксгибиционистов: вроде безобидные люди, — подумаешь, плащ перед девчонками распахнул, — а мерзко. Это я о «Метро»:

   «...Даша обратила внимания, что у бородача началась эрекция...», – лишнее это. Зато кончил Тимур (бл…дь, еб…я эрекция – я же предупреждал!!) закончил Тимур великолепно:

   «...Избитый пес, с которым он еще не закончил. Пес стоял неподвижно как памятник, не отрывая взгляда от того, что находилось там, за перегородкой. Проклятый сукин сын видит, что там. Видит, но молчит. На мгновение Тимур даже позавидовал ему...», – великолепно! Вас, Иван, в очередной раз спас Харитонов.

   «...Теперь он увидел его. На него смотрели спокойные большие глаза. Сукин сын даже не нервничал!...», – потрясающе!

   Вот-вот-вот... теперь хорошо, теперь я спокоен, Иван.

   Взять хотя бы «мяукающий язык». Стилистически вы это подали так, что не совсем понятно, действительно ли генерал переговаривался секретной системой сигналов или Виндману все это чудится. А ему всякое чудится, иначе бы его не выбрали:

«...После этих слов в трубке воцарилось многозначительное молчание.

– Что?

– Извините, я так понял, что из-за этого вас и вызвали.

Виндман задумался и осторожно спросил:

– Я должен что-то… промяукать?

– Простите?

– Это секретная информация?

– Да, но… нет, если вы о связи. Это линия защищена, можете говорить прямо...».

   Еще:

«...– Обоих. – Сказал Виндман, – нет времени.

– Понял.

– Слушай, у тебя тут что, свой кабинет где-то есть?

– Нет.

Виндман нахмурился.

– Слушай, а ты мяукающий язык знаешь?

– Какой?

– Ладно, неважно. Приведи этих...».

   И еще:

«...Борис коснулся ссадины на лбу, поморщился и спросил:

– Что за кошачий язык?

– Чего? – Раздражительно протянул Макаров.

– Язык, на котором вы там болтали, это мяуканье по селектору.

Макаров с Яковом одновременно обернулись и посмотрели на Виндмана.

– А он с прибабахом, да? – Сказал Макаров, обращаясь к Якову, и оба они засмеялись...».

   И еще:

«...В офисе жужжал принтер. Листы с чертежами, планами и разрезами падали прямо на пол. Стоял жуткий холод. Борис потрогал оставленное на столе масло – твердое, будто из холодильника.

– Где он?

– Кто?

– Тот, кто включил принтер.

Яков с подозрением посмотрел на Бориса.

– Если думаешь, что я псих, спроси у Макарова про мяукающего генерала. – Сказал Виндман, принимаясь собирать с пола документы.

– Не буду я ничего спрашивать...».

   Эти постоянные пикировки Макарова и Виндмана — не могу не процитировать:

«...Запомните, – перешел на серьезный тон Макаров, – вы теперь вне группы. Официально – занимаетесь розыском некоего Стоцкого, подозреваемого в организации убийства. Это хоть как-то может объяснить недавнюю выходку одного сумасшедшего.

Виндман взял с тарелки недоеденный бутерброд и стал жевать его, глядя на Макарова.

Полковник посмотрел на Бориса с нескрываемым отвращением.

Когда Макаров ушел, Виндман схватил телефон и позвонил Кудинову...».

   Как описан майор Никандров, находящийся в тяжелом шоковом состоянии, но поскольку он офицер госбезопасности, человек обученный и подготовленный, он сохранил способность думать и даже смог приготовить яишенку. Вот отрывки из его показаний:

«...– Точно, – сказал Никандров, – отмечу еще, что «Сизиджи» очень любит финансировать науку. Причем заграничную. Через оффшорные цепи деньги поступали в специальные фонды во Франции и Германии, самый жирный из которых финансировал Жаксу.

– Чего?

– Японское агентство аэрокосмических исследований. Этот же немец держатель акций еще одной крупной компании – старинного британского конгломерата КБЕ. Он тоже накачивает Жаксу и финансирует несколько проектов ЦЕРНа. В общем, любят науку, но довольно странно – аэрокосмическая отрасль, а не геологоразведка, хотя для их бизнеса последнее должно быть важнее...».

«...– Вспомнил еще кое-что, – сказал он, – я слышал, что Белов и Демченко обсуждали компанию «SAFT». По ней работал Демченко. Короче говоря, за последнюю неделю эта компания доставила в Россию двадцать восемь крупных авиагрузов. Четырнадцать из Германии самолетами Боинг-747-8ай и двенадцать Локхидов из Франции. По декларациям – оборудование для исследования нефтяных месторождений. Я не знаю деталей, но Белов говорил, что это важно...».

   Не слышно даже рокота вертолетных винтов, Иван, великолепно!

   Иван, чтобы у нас не было недопонимания, уточню: «взрывающийся вертолет» означает пошлость сюжета. Ну как если бы «Сизиджи» были на самом деле тайным и очень древним орденом масонов-пидара...ов под прикрытием Ватикана (вот это поворот!). А еще у них связь с космическими силами заднего привода и цель их — уничтожение человечества через всемирный содомус (ничоси!!). А еще Николай второй был членом ордена, но на допросе у большевиков отказался назвать имя главпи...ора и потому был расстрелян (фигасе!!). А по закрученности сюжета главпетухом оказался... Виндман!!! Не, ну это просто отвал башки, вот это сюжет, вот это история!!!

   Я понятно объясняю, Иван? К взрывающемуся вертолету добавим «войско железных солдат». И обратимся, наконец, к вашему тексту.

   Когда край, когда дело жизни и смерти, когда угроза всему — назначат лучшего. Ни деньги, ни связи, ни заслуги ничего значить не будут — выберут Виндмана. И дозвонятся до него через телефон ребенка, и выпилят отбойник, и будет вертолет, и огромный гаишник покажет машину, за которой надо следовать. Великолепно, Иван, просто блестяще. И при этом — один вертолет, а не десять, и одна машина впереди и незаметно справа и слева появятся два полицейских «Форда» и четыре внедорожника рассредоточатся вокруг машины Виндмана. Но «войска железных солдат» там не будет. Стилистически — блестяще, Иван.

   И привезут Виндмана не в супер закрытый бункер, который охраняет дивизия Дзержинского, тысяча снайперов и «войско железный солдат», а в неприметное двухэтажное здание оперативного штаба. И снова блестяще, Иван.

   Штурм территории завода «Металлпресс» — безупречно!! Ведь это край, они столкнулись с тем, что убило четверых оперативников следственной группы, убило половину группы спецназа, а другая половина пропала без вести во время штурма офиса «Сизиджи». Пустовалов смог дозвониться через пространственно-временной изъян и звонок успели отследить. Дальше цитирую:

   «Только сейчас, когда Борису открылся истинный масштаб возможностей генерала Афанасьева, его неожиданно стал одолевать вопрос: действительно ли наблюдаемая мощь являлась результатом любви генерала к дочери, или была обусловлена демонстрацией ответа на то, с чем шутить не стоило.

   Вместе со вновь примкнувшим к ним Яковом троицу оттеснил авангард в лице полковника Макарова и командиров спецназа. Широкий тротуар наводнили темно-синие микроавтобусы, к которым со стороны шоссе подбиралась колонна броневиков «Каратель» и «Викинг».

   Пока в дверь, прячась за щитом, звонил спецназовец, с двух сторон КПП по приставным лестницам перебирались «крокодилы» – крупные фигуры в черной форме и футуристичных шлемах с гофрированными трубками. Вскоре Борис услышал знакомые, рвущие нервы крики, перемежаемые матом. Когда открылись ворота, вся армада «Карателей» и «Викингов» на бешеной скорости рванула на территорию завода, за ними Борис даже не сразу разглядел пару тел в снегу с широко раскинутыми ногами, которых уже допрашивал Макаров в компании серьезных мужчин. Один из них выпрямившись, что-то крикнул и группы «крокодилов» разбежались к близлежащим строениям. Небольшую комичность внушительному действу придавали лишь радиоуправляемые машинки, несущие на своих кузовах пулеметы Калашникова.

   Борис поднял голову, и увидел, как несколько дронов разлетаются над заводом. Он шагнул было к воротам, но Яков удержал его.

– Снайперы? – Догадался Виндман.

Яков кивнул.

– Детский сад. – Флегматично заметил старик...».

   Нет слов, Иван, все так как надо. Без «войска железных солдат». Когда я говорю о вашем тексте, я говорю о стиле и только о стиле. И нет в русском языке синонима этому слову. Стиль более неповторим чем геном человека. Правда ценители бояры (или боярышника, все время путаю, знаю только что два фунфырика — пол-литра) путают стиль автора со стилем музыки или стилем штанов. Ну то не их вина.

   Извините, Иван, очень мало времени, второпях пишу. О «мяукающем языке» (восхитительно!!!) чуть позже.

   Иван, ничего не отвечайте, не тратьте время, я быстро. Стараюсь побольше ходить и сегодня прошел по парковой пересеченке километров десять. Там обычно нет никого, поскольку грязь по щиколотку, земля в рытвинах, но я в берцах и курс не меняю — только вперед. И там, в тишине и одиночестве, на спуске в овраг, я вдруг страшно испугался. Тоска...

   Иван, умоляю — не обосритесь. Не вздумайте взорвать вертолет или ограбить к0р0ван. Никаких «тайных сообществ» в явном виде, никакого «лихо закрученного сюжета», ибо лихо закрученный сюжет — первый признак пед...раста, так и знайте. А как в «Метро», где вы с балетной легкостью перепрыгиваете пропасть реальности.

   Ну вот:

   «...— Фрэнк Альберони. — Произнес старик. — Имя того, кто первым их обнаружил. Это было еще до первой мировой войны. От него ничего не осталось, кроме имени. Ни родственников, ни документов. Говорят, что в Америке в каком-то захолустье в подвале под баптистской церковью даже висит его фотография, но вероятно это все байки. Возможно, как и сам этот человек. Это трудно принять, но в нашем деле мы привыкли полагаться на домыслы. Только домыслы и трупы. Но дело не в нем. Не в том парне. Это просто дань уважения… Маскировка — их суть...».

   Еще:

   «...— Поначалу, мы пытались просто понять, что происходит. Не только мы. Группы энтузиастов в разных странах. В нашей стране была одна из самых подготовленных. В лучшие времена была даже связь с другими странами, но, в конце концов, стало понятно, что лучше всего действовать автономно. А теперь, никого не осталось. Все кончено. Предпоследний раз они зачистили все в девяносто седьмом. Они убили всех, даже детей...».

   Еще:

   «...— Последний мой ребенок подобрался к ним очень близко, так близко, как никто и никогда, он должен был сообщить что-то важное. Но…

— Михеев…».

   Вот, по-Лавкрафтовски! Нет, отставить! По-кремлевски, бл...дь!!

   Иван, я сильно переживаю. Нет, я просто очкую! В вашем стиле я уверен — когда нужен эмоциональный штрих, вы делаете вот так:

   «...Ольга вдруг подумала: а что если он сумеет отыскать свою дочь? Быть может, он приведет ее сюда и они побудут здесь какое-то время? Съедят творог с сахаром и сметаной, послушают китайское радио и придумают план, как незаметно свалить из города. Пожалуй, не худшее завершение истории квартиры, перед там как здесь навсегда поселятся разруха и ветер. Эти стены видели так мало хорошего. Хотя, возможно, некоторые просто не умеют быть счастливыми...».

   Когда требуется небольшая инъекция Достоевского, так:

   «...В магазин вошла женщина, за ней неспешно следовала маленькая девочка в шапке Пикачу, прижимавшая к животу игрушечного кота, хвост которого волочился по полу...».

   Еще вспомнилось как один читатель докопался до телефона Даши «Сказка-2». Тут все в порядке, Иван. Сказали до двухсот метров под землей работает, значит так и есть. А читатель просто завидует, у него же нет такого телефона.))) Не, ну или пусть скажет что наша госбезопасность имеет плохое техническое оснащение. А мы послушаем. Да и товарищу майору будет интересно.)))

   И не спешите, Иван, мы подождем. В каких-то сложных местах вам поможет туман Тоски.

   Отвечу разом. С характерами все понятно, речь не об этом. Ваш стиль — вот что я имею ввиду. Но говорить о стиле бытовым языком невозможно. Нужен специальный язык, стилистически выверенный, в письменной форме. Но лучше я процитирую моего друга Гюстава Флобера из его письма Луизе Коле от 16 января 1852 года: 

   «Вот почему нет сюжетов высоких или низких, и, став на точку зрения чистого Искусства, можно утверждать почти как аксиому, что вообще нет сюжета, ибо стиль сам по себе есть совершенный способ видеть мир».

   Понятно, что «Метро» не первое ваше произведение — вы что-то уже писали и возможно даже публиковали; набивали руку, оттачивали стиль. Разумеется, в «Метро» куча недостатков, но недостатки эти несистемны, нефундоментальны, — где-то излишне патетично, где-то не вполне естественно и т.д. Но это никак не умаляет целого, не ломает ритм-секцию вашего стиля, не мешает прекрасному.

   Кроме того, у вас не было редактора, корректора и цензора. Это три зверя, в сравнении с которыми ваш Харитонов просто лапочка. Уж они-то вынут из вас душу — исковеркают, поломают и запихнут обратно.

   Ну вот не могу удержаться:

   «До вокзала она добралась уже промокшей до нитки. Впрочем, вода в любом виде ее никогда не пугала. Спустя пятнадцать минут она сидела закинув ногу на ногу в зале ожидания провинциального вокзала, с аппетитом поедая разогретый в микроволновке чебурек и поглядывая в треснутый экран смартфона, который только-только показал первое деление зарядки от вокзальной розетки. На соседнем сиденье примостился стаканчик с дешевым кофе из автомата.

Круживший неподалеку мент возник в поле зрения.

— Справка имеется? — спросил он.

— А то. — Ответила Ольга, откусывая сложенный пополам чебурек.

Мент улыбнулся, кивнул и отчалил».

   Не поленился перепечатать. Мой друг Флобер однажды сказал: «Готов кинуться в воду, чтобы спасти хороший стих или хорошую фразу, чьи бы они ни были» (из письма Максиму Дюкану от 25 или 26 июня 1852 года).

   Ну это всё-таки сетевой жаргон и в реальности так не говорят и не думают, он уместен в формате форумов, комментариев, имиджборд и т.д. В литературе слух режет. А вы, Иван, мужчина серьезный, ищите синонимы.

   И еще: вам может показаться, что это читают только «ценители» бояры, боярышника (один к одному разводить) и всяческих попаданцев (после боярышника). Уверяю вас, это не так.

   Умные люди, разбирающиеся в литературе формы и стиля (навскидку Флобер, Джойс, Набоков, Гоголь, …), никогда не брезгуют и беллетристикой, особенно литературой потустороннего, инфернального, нездешнего, мистического (ну вы поняли). Штука в том, что в беллетристике это самый трудный жанр. Такой книгой напугать или, если угодно, заинтересовать взрослого мужчину очень трудно. Но вам, Иван, удалось и напугать и заинтересовать и увлечь.

   Вот первое что пришло в голову из «Метро» — как здорово обыгран Даникер. Что такое Даникер? Что значит Даникер? Даникер! Daniker! И только потом мы узнаем, что это фамилия командира группы спецназа, который пропал во время штурма.

   Проницательность Харитонова: «Лысый пид…р врет», «Что они с тобой сделают, когда поймают?». И еще Харитонов: «Сейчас он совсем не походил на пьяного разбойника. На смену неточным движениям пришли уверенность и хмурая рабочая молчаливость».

   Допрос Морисом четверых беглецов, где на фоне «…это он… это все он… он всех убил… он все придумал» звучит тихий, но уверенный голос Даши Афанасьевой с ее последним, бесстрашным ответом Морису: «Вы боитесь его?».

   Просто людям лень даже комментарий и благодарность оставить, так уж мы устроены. Нам плевать на ваше самочувствие, Иван, на ваши проблемы, на возможное одиночество, трудности с деньгами и т.д. Нам нужен только ваш продукт, ваше изделие, ваш труд. Тяжелый, изматывающий, изнуряющий труд.

   Судьба художника, ничего не поделаешь.

   Отлично, Иван, просто отлично! Обязательно продолжайте!!

   Вы, Иван, очень точно передаете культурный код нашей страны, но что более важно — при таких фундаментальных текстах вы избегаете эффекта «взрывающегося вертолета».

   Только пожалуйста, не используйте в литературе (а у вас литература) слова «кринж», «эффект ACMP» и т.д. Ищите синонимы или другие фигуры речи.