Александр Бломак

Заложники всеобщего признания! Несметных чаяний в поддержке! Заложники предельного внимания, бесспорно, подвергающихся слежке! Порвали кокон деревенского брезента, лишь услыхав столичный, медный горн. Повергли на лопатки друга… оппонента! Оклеветав! С расчетом выстрелив в упор. Лелея эго в «пережитках новшеств», суждения озаглавив под сыр-бор. На камеру приветствуя «ничтожеств», а нет, фанатов, что целуют монитор. В доспехи из пирита облачились! На сцене...

Атланта плечи подустали. Умертвие пришло к Танталу. Без водной глади увядали, наяды, падшие к вокалу. Забросил ремесло Гефест, кузнечный молот ржой оброс. Аид не выражал протест, руководя процессом на износ. Прострацией огородились… Аналогично люди поступили! Многообразия рассудка воспевая. Потворствуя бравадам сотворили, уродство! Капиталом называя... И счетчик крутится со чрева, оценочным разливом заполняя. Как будто животину с хлева, нас маркируют! Основы упраздняя... И мы прострацией...

Свидетели посыпались с Голгофы, в криницу смежности трактовок. Переливая с книги в книгу строфы, cтирая грани прежних окантовок. Переосмыслили Христа заслуги. Учение подвергли искажению. Поныне собирая с «мировой округи», осипший глас, что ровно услужению… Обожествляя изобилие предметов, определили стоимость в центнеры душ. Извечно распыляя средь «коллетов», весомость околачивателей груш. Расчетливых поборников карьеры, что обозначены в графе родства, как крестные! Умелых «браконьеров»,...

Посвящается Э. М. Ремарку (1898-1970 гг.) и его бессмертному роману «На Западном фронте без перемен» (1929 г.) Избрав в палитре серые тона, на аккурат производя мазки, с расчётом на грядущее, сполна! Господь отводит время для тоски… С гнетущей атмосферой лес разносит хвойные стенания, мольбы ребят… Там нет чудес! Одни бесцельные скитания. В траншеях юношеское мясо, ой нет, простите, патриоты! Элита выпускного класса, которых выслали «искариоты». Ой нет, ошибся, генералитет! Тремя лампасами...

Благоухают на лугах тюльпаны. Дубы скрепляют ветхий мост. Я отдаю в глубоководные карманы, отчаяние излишек, лишний хвост! Уныние, что сковывало ветви, не властвует отныне надо мной. Я покидаю факельные дебри, где смрад стоит пороховой! Щебечут дивные предания, о здравии приморских берегов. Уверен, заглушит души восстание и бризом сдует запах погребов. Отечеством наполненные блики, заигрывать начнут без слов. Развеют сорванные крики израненных донбасских...

Вариант отсутствует вселенной, где ты, душа моя – одна! Задача остается неизменной, заняться поиском добра... В неугомонности попыток. Без права на спокойный сон. Без размышления в убыток. Поставил сердце я на кон! Крупье зажег огни рулетки, избитый шарик бросив на зеро… В корзинку сыпались ранетки… Нас случай свел иль было суждено? Причинно-следственная связь? Тут явно лишняя, некстати... Засохшая к ботинку грязь, часы отнимет благодати. Спонтанность – кормчий корабля, ...

Посвящается С. А. Есенину (1895-1925 гг.) Застыл кусочек фальши на губах... Качанию подвергнуто сознание. А пауки «добрососедствуют» в углах, приводят в исполнение наказание. Застыл кусочек фальши на губах... Извилисты привычные маршруты. Сижу в квартирных четырех стенах или в застенках катов пресловутых? Попробовал кусочек фальши на губах... Возносится простецкое дыхание, объединявшись с родиной в полях, я уходил на время в покаяние. Я...

В забвении кроется разгадка той философской глубины, что отнимает свет украдкой и душу требует взаймы. При жизни в поисках ответа, нутро земли перевернем и утаим в шкафу скелета, грош у ребенка заберем. А беспринципности клочок, бумаги, что заклеит веки. Она невежества смычок, приводит крыс в багровы реки. Волшбой отравлена брюшина! В пляс ноги рвутся на крови! У горожан, где мертвая лощина, что взращена без капельки любви! Отвратно, лицезреть недомогание, ...

Я ни прозаик, ни поэт, ни пародист и ни филолог! Я незатейливый куплет, а путь мой тяжек и не долог. Я не наследую десниц, что открывают горизонт! Я не цитирую «зарниц»! Не прячусь за словесный зонт! Я не создам хваленое сечение, что золотом сияет вдаль! Народный «афтар» малого умения и мне стихов моих не жаль. Спускайте свору оголтелых! Спускайте критиков с цепи! Они, ломая неумелых, почуют кровушку вдали. Гюго считают эталоном, ровняя люд с далекою...

Мы равноценные фигуры скоропалительных острот. Несовершенные натуры аквамариновых болот. Нагие духом предстаем пред обветшалыми очами. Опеку напрочь отдаем в курьёзе длинными ночами. Года размеренной рутины нас обратили в пепел, прах! Навроде дойною скотины, что чавкает травой в зубах. Закрыта книга подсознания... Воссоздаем привычкой быт... И нет нам больше оправдания, любви театр позабыт... НО ВСЕ ЖЕ! Из обреченности снаружи виднеется тепло внутри! Вот нужно завязать потуже надежду,...

Ты полноценна лишь в неволе? В объятьях вспыльчивой семьи! Не восседая на престоле, чад наставляешь из тени… Ты милосердна лишь в неволе? На кончиках гневливых дум! Не помешавшись на контроле, прощаешь сердобольно шум… Ты безупречна лишь в неволе? С загадкой крепости земель! «Единство ищите в расколе?», глаголешь кротко в колыбель. В колодках умиляешь взглядом, родная матушка земля? Ты пребываешь с нами, рядом! А мы – всё чёркаем тебя…

Выбрасываем глаженное со шкафа. Не в силах лично брюки отыскать. Полученный аванс без «полиграфа», уже привыкли рефлекторно отдавать. Гурманство оставляем в ресторане, из-за кошмара месячной диеты. Пригубим «капельку» в стакане, закусывая бутербродом из котлеты. Мы что, надсмотрщик и заключенный? Извечно в голове бурлит вопрос! За что на муки обреченный? Когда деньки пошли так под откос? Нахлынули воспоминания всуе, гастритные восходы, эфирные закаты, корпоративные концерты, сабантуи,...