Alicebag

Не читала онлайн — скачала. Редкость — когда не успеваешь зевнуть, а тебя уже кидают в бой. Без вступлений, без поучительной философии на три абзаца — просто сразу в кровь, в хаос, в ощупь. И знаешь, это срабатывает. Спасибо, что не стал упрашивать читать, а просто начал.

Главный герой — не жалкий и не пафосный. Он стоял на вершине, был почти богом — а теперь остался с пустыми руками. И то, как он с этим остаётся, вызывает интерес. Не крики, не поза — просто человек, впервые в жизни не справившийся. За этим хочется следить. Посмотреть, что от него останется.

Если дальше ты не свернёшь в банальный сценарий «упал, нашёл девочку, спас мир» — всё может вырасти во что-то хорошее. Пока — держит. Я читаю.

Мир, правда, пока выглядит как театральная сцена: ярко, красиво, но ощущается плоско. Хочется верить, что дальше он проявится — иначе будет жалко.

Шрифт на обложке — как будто клеили в Paint наспех. Выглядит чужеродно. Стоит заменить, текст заслуживает лучшее оформление.

Спасибо за ответ. Возможно, я и правда слишком сильно сфокусировалась на теме отношений — так воспринялось, и, может быть, это моя читательская проекция.

Если вы закладывали в книгу историю о материнстве и депрессии, а вышло иначе — это совсем не упрёк. Первая книга почти никогда не получается такой, как задумано. Она больше про то, чтобы сказать хоть что-то вслух, чем про точность.

Главное — вы уже пишете дальше и по-другому. Это и есть рост. Желаю, чтобы в следующих книгах ваши смыслы звучали яснее и сильнее — так, как вы этого хотите.

Дропнула на моменте в агентстве.

Забавно наблюдать, как весь мир в этой истории аккуратно подминается под одну-единственную задачу — толкнуть героиню в эскорт и сделать это максимально “оправданно”.

У неё нет денег. У отца — рак. Подруга — торговый агент с дипломом по продаже тела. Агентство — не место работы, а прямая воронка в элитную проституцию.
Всё выстроено так, чтобы даже не возникало вопроса: "а могла ли она поступить иначе?"
Спойлер: автор не дал ей шанса даже задуматься.

Никакой борьбы, никаких попыток поискать другие выходы. Ноль инициативы.
Модель с якобы мозгом сразу выходит на маршрут: бедность → отчаяние → проституция.
Ни идеи устроиться в кафе, ни временной подработки, ни кредита, ни конфликтов с подругой — только тяжёлый вздох и покорное “ладно, только не трогайте сильно”.
Такое чувство, что другие варианты просто не помещаются в голове, написанной автором для одной роли — согласной жертвы.

И вот героиня — взрослая, якобы образованная — ведёт себя так, будто сама уговаривает себя стать вещью.
Она не просто безвольна — она инфантильна до абсурда, словно у неё в голове не мышление, а размазанная эмоция.
Никаких попыток подумать, оспорить, проанализировать. Только внутреннее подталкивание: “ну, может, если я буду послушной, всё само рассосётся…”

Не потому что её сломали.
А потому что, похоже, думать она и не начинала.

Весь этот текст — не о судьбе женщины, а о её добровольной деградации, щедро смазанной авторским сочувствием.
Написано так, чтобы ты, читательница, ещё и почувствовала вину, если вдруг подумаешь: “стоп, а чего она такая глупая?”

Это не история. Это интеллектуально упакованное разрешение сдаться.
А чтобы не выглядело слишком жалко — на сцену выходит весь “мир” с заранее расставленными ловушками:
нужные люди, нужные слова, нужные обстоятельства.
Всё как будто улыбается и говорит: “Милая, это не принуждение. Это просто твоя реальность”.

И вот уже сама вселенная шепчет ей на ухо не “беги”, а:
“Ну давай. Никто ж не осудит. Мы же сделали всё, чтобы ты выбрала именно это.”

Удобный, глупый, податливый персонаж в идеальном симуляторе капитуляции.
И да, автор это подаёт как драму.
Но читается это как сценарий, написанный миром, который заранее знал, что героиня согласится.

Она ждёт спасения.
Мир ждал, что она скажет хоть что-то.
Оба не дождались.

Прочитала. Ну… почти. Где-то к середине дропнула — на моменте, когда героиня в сотый раз опустила глаза, потому что не знала, как жить. А я, видимо, знала — и просто закрыла вкладку.

Героиня — вечная жертва, другого сценария у неё просто нет. Мужчина? Источник боли, по умолчанию. И она, конечно, ничего не просит, но всем как бы должна внушить сочувствие своим молчанием. Такая удобная жертва, с ароматом пассивной обиды.

Складывается впечатление, что автор бережно, глава за главой, выкладывает на бумагу свои неудачные отношения — всё те же грабли, но теперь литературно. Либо воспитали терпеть, либо привыкла страдать и срослась с этим.

Мужчины в тексте — то абьюзер, то спасатель без души. Ни конфликта, ни развития, ни честной эмоции.

Это не драма, а ритуал: жертва. страдание. молчание. слёзы. и по новой.

Искренне сочувствую… не героине. Читателю. 

Она ничего не просит — просто печально ждёт, что кто-нибудь догадается и принесёт спасение. Милый приём.  . Ирония в том, что мир не услышал. И не должен был.

Слово “сирень” ты выбрал не случайно. Оно же не про цветок, правда? Интересно, сколько из читающих это поймут. Я — поняла. Жду, что ты покажешь, что за этим стоит.

Скажем, что ты сам писал. Пока. Но если ещё раз уловлю этот искусственный привкус между строк — извини, малыш, буду допрашивать с пристрастием.  

Слушай, текст, конечно, душевный — прям как будто книга оживает у меня в руках. Только вот один вопрос не даёт покоя: это ты так красиво философствуешь… или клавиши грела нейросеть, пока ты делал вид, что размышляешь о вечной судьбе книги?