Во имя Его и по воле Его
858
858
6 459
6 459
Заходил(-a)
«Сострадание оставьте для слуг Императора; чужаки достойны лишь нашего презрения»
– Инквизитор Чевак, «Поучения о нечестивом»
Ордо Ксенос изучает, эксплуатирует и уничтожает пришельцев. Большинство инквизиторов Ордо Ксенос посвящают свою жизнь борьбе с одним конкретным видом чужаков, прежде всего, потому что в Галактике столько же разных рас, сколько и звёзд, и никто не может надеяться сразиться с ними всеми одновременно.
Инквизиторы Ордо Ксенос взяли на себя ответственность защищать человечество от посягательств чужих. Большинству жителей Империума чужие представляются омерзительными варварами, жаждущими уничтожить человечество, и которые должны быть убиты ради общего блага. Многие инквизиторы разделяют эту точку зрения и преследуют чужих до полного истребления, если только это возможно.
– Инквизитор Чевак, «Поучения о нечестивом»
Ордо Ксенос изучает, эксплуатирует и уничтожает пришельцев. Большинство инквизиторов Ордо Ксенос посвящают свою жизнь борьбе с одним конкретным видом чужаков, прежде всего, потому что в Галактике столько же разных рас, сколько и звёзд, и никто не может надеяться сразиться с ними всеми одновременно.
Инквизиторы Ордо Ксенос взяли на себя ответственность защищать человечество от посягательств чужих. Большинству жителей Империума чужие представляются омерзительными варварами, жаждущими уничтожить человечество, и которые должны быть убиты ради общего блага. Многие инквизиторы разделяют эту точку зрения и преследуют чужих до полного истребления, если только это возможно.
Империум — величайшее творение Бога-Императора. Десять тысяч лет его миры стоят в единстве, а Экклезиархия возносит литании, превращая каждую планету в храм, каждый вдох — в молитву. Писари ведут святые реестры, Дочери Императора сражаются во имя Золотого Трона, и вера освящает каждое деяние. Так возвещают хроники, так учат проповеди.
Но за грандиозной оболочкой — другая правда. Литургии скрывают отчаяние, костры жгут не только еретиков, а бумага и печати становятся орудиями не меньшей пытки, чем меч и огонь. В мире, где каждый шаг подчинён ритуалу, даже путь к смерти окутан формулярами и печатями.
Если вам, как и мне, интересно разобраться в нюансах бюрократии Пресвятой Экклезиархии, то заполняйте форму DCCXCVIII, протирайте свои когитаторы, лепите на них печати чистоты — и вперёд, в мрачное бюрократическое далёкое будущее.
Но за грандиозной оболочкой — другая правда. Литургии скрывают отчаяние, костры жгут не только еретиков, а бумага и печати становятся орудиями не меньшей пытки, чем меч и огонь. В мире, где каждый шаг подчинён ритуалу, даже путь к смерти окутан формулярами и печатями.
Если вам, как и мне, интересно разобраться в нюансах бюрократии Пресвятой Экклезиархии, то заполняйте форму DCCXCVIII, протирайте свои когитаторы, лепите на них печати чистоты — и вперёд, в мрачное бюрократическое далёкое будущее.
Многие привыкли видеть в культистах лишь жалкие мишени для болтеров, безымянное мясо на пути героев Империума. Но правда — сложнее. За каждой искалеченной душой стоит история: голод, отчаяние, клятвы, произнесённые в темноте, и вера, которая казалась спасением.
Открыв дверь в нижние ярусы улья, мы увидим место — где Император Милосердный не на троне из золота, а в дыме, гнили и похлёбке для обречённых. Здесь нет правых и виноватых — есть лишь те, кто пытается выжить.
Открыв дверь в нижние ярусы улья, мы увидим место — где Император Милосердный не на троне из золота, а в дыме, гнили и похлёбке для обречённых. Здесь нет правых и виноватых — есть лишь те, кто пытается выжить.