trofim

Как-то из жизни уходит красота дикой злобы и прелесть настоящей ненависти.

Что-то мы потеряли по дороге.

Вот открываешь журнал “Русский вестник” за 1901 год.

Лично для меня это актуальная периодика.

В разделе “Смеси” читаешь про итальянского разбойника по имени Музолино. У этого итальянского разбойника берут интервью.

Понятно, что самого Музолино с яростью и пронзительным воем ищет вся итальянская полиция, идут облавы, жандармы врываются в дома, по воздуху летают перья, крики, плач, ор, грубые окрики. Перепончатые крылья шпионажа закрывают половину неба. Пыль, поднятая бесконечными погонями, не успевает оседать на обжигающую кожу сицилийских кроваво-красных апельсинов, зреющих вдоль белесой дороги.

И среди всего этого правоохранительного чудотворения разбойник Музолино даёт интервью корреспондентам. Беседует, в частности, с корреспондентом “Нью Йорк геральд”.

В Нью-Йорке тогда почему-то стали популярны истории про именно итальянских бандитов.

Хотя у нас под Ельцом мы могли для “Нью Йорк геральд” найти таких славных персонажей, что репортёру для начала, для примера, скажем, руку бы отрубили по локоть, ответили на его вопросы, снимая с него ценные вещи и отправили бы обратно в Америку, неловко от непривычки улыбаясь в бороды.

Но американская публика хотела про итальянских бандитов. А “Русский вестник” перепечатывал интервью американских репортёров. Считала редакция “РВ”, что в Воронеже про Музолино тоже будет интересно читать.

Про “романтического разбойника” (так в статье) Музолино “Русский вестник” в ноябрьском выпуске пишет так, что волосы становятся дыбом от восторга за чужую красоту.

“На нём был костюм оперного бандита: чёрная бархатная куртка, красная повязка на голове, а жилет его украшен множеством медалей и серебряных украшений, отнятых у его жертв, и религиозных изображений, которые он очевидно приобрёл при частом посещении церквей. Сумка его переполнена патронами, а между колен он держал заряженное ружьё”…

Именно в таком виде удобнее всего было маскироваться в Сицилии под благонамеренного обывателя. Затеряться в толпе. Преступники склонны к мимикрии.

“На левом боку Музолино висел внушительных видов кинжал, похожий на короткий меч, а на правом торчал револьвер с золотой насечкой”. Вы такие видели. Популярные есть фотокарточки на этот счёт.

“Затем бандит принял горделивую осанку и воскликнул: “Горе тому, кто посмеет поднять руку на Музолино! Из этих гор меня может вывесть только полное прощение, собственноручно подписанное королём! Я должен сказать вам по секрету, впрочем, можете даже прокричать об этом на весь мир, что моими следующими жертвами будут Цироло и тот из моих двоюродных братьев, который служит проводником у войск, посланных за мной. Молодой человек, предающий своего кровного, не заслуживает ничего лучшего!”

Этот абзац я прочёл очень громко, чтобы слышали все в доме.

Потом спустился вниз, к людям, и прочёл с выражением этот же абзац вторично, устремляя, время от времени, огненный взор то на одного жующего домочадца, то на другого, затрагивая пламенным веером и остальных замерших в неестественных позах трудолюбия родственников.

Время от времени, следует показывать в доме некоторую расстановку сил. Вкупе с науськиванием домочадцев друг на друга, примеры из реальной повседневной истории, живые угрозы, ночные побудки с пробежками действуют на окружающих родненьких кровинок отрезвляюще.

Мне будет горько повторить судьбу состарившегося бегемота, которого прогнали из стаи какие-то молодые уроды и он побрёл куда-то в ядовитые заросли на подгибающихся от обиды ногах. Вчера по ТВ видел этот сюжет. Всю подушку истерзал от сочувствия к родной душе. Хотел денег выслать, но титры просмотрел.

Вернёмся к Музолино.

“Музолино при воспоминании о предательстве своего родственника воспламенился гневом”, – пишет, вероятно, трясущимися руками репортёр, ища глазами выход из пещеры -“Музолино бросил свой кинжал на воздух и поймал его зубами, поднял ружьё, и схватил шестиствольный револьвер в левую руку”. Шестиствольный! Кинжал в зубах! И глазами так, как иногда ещё показывают в индийских фильмах. Господи, как же хорошо! Как нравоучительно, изящно, красиво, по балетному просто и искренне.

Я обязательно так научусь.