Пишу книгу, которую хотела бы прочитать сама. Приключенческое фэнтези, где важны выбор и сердце.
Это история не о силе, а о внимании.
Не о победе, а о верности.
Не о герое, а о человеке, который идёт и, шаг за шагом, учится слышать.
«Голос камня» — первая часть героико-фэнтезийной саги «Рельефы судьбы», рассказ о памяти, выборе и искре, пробивающейся сквозь трещины забвения.
Иногда дорога начинается не с призыва, а с невозможности остаться.
Эйзар уходит не ради подвига, а потому что чувствует: в этом мире что-то звучит не так. Он не маг, но улавливает отклик — в механизмах, в забытых местах, а порой и в людях.
Его путь проходит через Храм — древний, живой, спящий — и ведёт в землю, утратившую голос. Через искажения, молчащие узлы, испытания, которые не приносят славы. Он встречает тех, кто тоже ищет: себя, друг друга, остатки смысла. И тех, кто боится пробуждения.
Он ещё не осознаёт, что идёт против Ордена, всё ещё пытающегося подчинить то, что не поддаётся власти.
Это фэнтези не о магии, а о точной настройке.
Не о спасении мира, а о том, как остаться верным себе.
Не о победе, а о верности.
Не о герое, а о человеке, который идёт и, шаг за шагом, учится слышать.
«Голос камня» — первая часть героико-фэнтезийной саги «Рельефы судьбы», рассказ о памяти, выборе и искре, пробивающейся сквозь трещины забвения.
Иногда дорога начинается не с призыва, а с невозможности остаться.
Эйзар уходит не ради подвига, а потому что чувствует: в этом мире что-то звучит не так. Он не маг, но улавливает отклик — в механизмах, в забытых местах, а порой и в людях.
Его путь проходит через Храм — древний, живой, спящий — и ведёт в землю, утратившую голос. Через искажения, молчащие узлы, испытания, которые не приносят славы. Он встречает тех, кто тоже ищет: себя, друг друга, остатки смысла. И тех, кто боится пробуждения.
Он ещё не осознаёт, что идёт против Ордена, всё ещё пытающегося подчинить то, что не поддаётся власти.
Это фэнтези не о магии, а о точной настройке.
Не о спасении мира, а о том, как остаться верным себе.
Иногда начало пути прячется в ладони.
В доме, где трещит очаг и где каждый хранит свою правду, оказался камень, принесённый умирающим беглецом. Он лёг в руки Нарины, но отозвался в будущем её сына.
Так был сделан первый шаг к Храму Искры и дорогам, что открываются не силой, а вниманием.
В доме, где трещит очаг и где каждый хранит свою правду, оказался камень, принесённый умирающим беглецом. Он лёг в руки Нарины, но отозвался в будущем её сына.
Так был сделан первый шаг к Храму Искры и дорогам, что открываются не силой, а вниманием.