20
30
25
100
Заходилa
875 896 зн., 21,90 а.л.
Свободный доступ
весь текст
Счастливая жизнь человечества делится на "до" и "после". Из-за личных недомолвок правителей Верума и Фалсума начинается жестокая война, полная отчаяния и кровопролитий.
Пока Мария пытается выжить в быстро меняющихся условиях, в Фалсуме творится настоящий хаос: вот и закон о “женщинах и детях”, который требует, чтобы женщин и детей забирали в лаборатории для "продолжения рода и перевоспитания", вот и ненависть к женщинам-аистам, которые не могут родить. Куда бы Мария не пошла, так и кажется, что свободы, о которой все так громко кричат, не существует.
Однако будет ли всё это важно, когда война закончится ядерным взрывом, Мария проснется посреди поля битвы. А тело ее пропитается радиацией, из-за которой теперь Мария может показывать свои воспоминания и видеть чужие. И, самое главное, хотя бы после смерти человечества, дойдет ли Мария до города Выживших, сможет ли преодолеть страх кого-то любить. И станет ли наконец-то свободной?
Пока Мария пытается выжить в быстро меняющихся условиях, в Фалсуме творится настоящий хаос: вот и закон о “женщинах и детях”, который требует, чтобы женщин и детей забирали в лаборатории для "продолжения рода и перевоспитания", вот и ненависть к женщинам-аистам, которые не могут родить. Куда бы Мария не пошла, так и кажется, что свободы, о которой все так громко кричат, не существует.
Однако будет ли всё это важно, когда война закончится ядерным взрывом, Мария проснется посреди поля битвы. А тело ее пропитается радиацией, из-за которой теперь Мария может показывать свои воспоминания и видеть чужие. И, самое главное, хотя бы после смерти человечества, дойдет ли Мария до города Выживших, сможет ли преодолеть страх кого-то любить. И станет ли наконец-то свободной?
430 822 зн., 10,77 а.л.
Свободный доступ
весь текст
Тишина. Хотелось остановиться и выкинуть скрипку из рук, разбить ее на тысячи обломков, только чтобы они валялись под стопами и царапали босые ноги. Но это сделать было нельзя. Остановиться было нельзя, кричать было нельзя, бежать было нельзя. Ничего было нельзя, что не являлось приказом. Мальчик быстро перебирал аккорд за аккордом, оставляя на грифе свою боль и печаль.
Мадам стояла над его душою, пристально вглядываясь в очертания юноши, ненавидя его, только потому что хотела ненавидеть. Парнишка напряженно опустил голову, постоянно думая над той тайной, которую мадам так тщательно таит. Он хотел знать, он просто хотел знать, почему его убивают... Но мальчик должен был продолжать играть, чтобы узнать секрет и больше никогда не слышать настоящий плач скрипки.
Мадам стояла над его душою, пристально вглядываясь в очертания юноши, ненавидя его, только потому что хотела ненавидеть. Парнишка напряженно опустил голову, постоянно думая над той тайной, которую мадам так тщательно таит. Он хотел знать, он просто хотел знать, почему его убивают... Но мальчик должен был продолжать играть, чтобы узнать секрет и больше никогда не слышать настоящий плач скрипки.