Boris Bidjan Saberi
Что, если архетипы русской сказки жили бы в современной Москве? Кощей - криптомиллионер, покупающий внимание стримерши Василисы, Баба-Яга поёт под фанеру между дозами, а Соловей-Разбойник бежит от себя в лес — к Лешему, выращивающему «пророческую» траву.
Он пришёл в церковь не молиться.
Эйми должна была умереть. Как все. Как Элмер с его жалким париком, как Роберта, воровавшая из церковной кассы, как Хиггинс, продолжившая дирижировать симфонией собственного расстрела. Пуля прошла в сантиметре от сердца. Врачи назвали это чудом. Эйми — проклятием.
Она — единственная выжившая. Солист в хоре мертвецов.
Эйми должна была умереть. Как все. Как Элмер с его жалким париком, как Роберта, воровавшая из церковной кассы, как Хиггинс, продолжившая дирижировать симфонией собственного расстрела. Пуля прошла в сантиметре от сердца. Врачи назвали это чудом. Эйми — проклятием.
Она — единственная выжившая. Солист в хоре мертвецов.