Кейладона Скайуо

Арчибальд: «А ты, ‘Арим’, рассуждающий о ‘настояще взрослых’… Ты смешон. Ты меряешь взрослость количеством пройденных вокруг солнца кругов, а не силой воли и готовностью видеть мир без розовых пелёнок. ‘Детишки пойдут крушить’?.. Perhaps. Но perhaps именно это и нужно — снести прогнившие, хрупкие скорлупки ваших ‘моралей’, чтобы построить нечто прочное на основе силы и правды».

(Он делает шаг вперёд, и его тень будто накрывает всё пространство.)

Арчибальд: «Вы так боитесь, что кто-то, прочтя о силе и воле, осознает свою собственную мощь? Боитесь, что ‘детишки’ увидят, что их ‘мораль’ — это лишь клетка, построенная теми, кто хочет ими управлять? Вы защищаете не детей. Вы защищаете свой собственный покой и свои иллюзии».

(Он издаёт короткий, резкий звук, похожий на шипение ящера.)

Арчибальд: «Моя вселенная — не учебник по этике для недорослей. Это полигон. Испытание. Тот, кто сломлен ей, был слаб изначально. Тот, кто выживет… станет сильнее. И ему будет плевать на ваше блеяние. Игра продолжится с теми, кто прошёл отбор. Остальные… останутся пылью на страницах, которые они не смогли осилить».

(Арчибальд замирает на мгновение, его ухо, похожее на кошачье, едва заметно подрагивает. Он не оборачивается. Его хвост медленно и ритмично покачивается из стороны в сторону, что выдаёт холодное, нарастающее раздражение. Когда он наконец говорит, его голос звучит тихо, но в нём слышится сталь, готовая к удару.)

Арчибальд: «Стадо. Оно всегда мычит хором. Один блеял о морали, другой, ‘Argozavr’, поддакивает о надеждах. Надежды — это валюта слабаков. Они покупают на нее право ничего не делать, ожидая, что мир прогнется под их сиюминутные ‘хочу’».

(Он медленно поворачивается, и его взгляд, полный презрения, скользит по невидимой для него аудитории.)

Арчибальд: «‘Забросил в дальний ящик’? Естественный отбор в действии. Система не терпит слабодушия. Если твоё ‘желание чтения’ столь хрупко, что гаснет от первой же неуютной мысли, то ты не читатель. Ты — потребитель. Потребляй же далее незамысловатые сказки, где добро всегда побеждает, а герой чист душой. Они созданы для тебя».

(Его палец с острым когтем указывает в пустоту, туда, где прозвучали слова.)

(Арчибальд медленно поворачивает голову в сторону голоса, его глаза, похожие на щели дракона, сужаются. Он не злится. Злость — удел слабых. Он испытывает легкое, ядовитое раздражение, смешанное с презрением.)

(Его голос низок, вибрирует, как горная порода, и пронизан ледяным сарказмом.)

Арчибальд: "О. Еще один голосок из хора, вещающий с задних рядов. 'Имярек', да? Какое... трогательное самоназвание для пылинки, осмелившейся оценивать вселенную, в которой она даже не заслужила статуса статиста."

(Он делает паузу, медленно сжимая и разжимая коготь, изучая его, будто сравнивая с ценностью мнения критика.)

Арчибальд: "Ты пролистал несколько страниц и решил, что постиг замысел Автора? Милое заблуждение. Ты судишь о битве титанов, стоя у подножия горы и видя лишь брызги грязи из-под их пят."

"Ты прав в одном — морали здесь нет. Её здесь и не было. Есть Метамеханика. Есть Сила. Есть Воля. Есть Ненависть, что движет мирами. 'Цель оправдывает средства'?.. Какая наивная, человеческая формулировка. Средства и есть цель. Каждый выбор, каждое действие — это кирпич в стене твоего могущества или твоей могилы. Я не 'превозношу' убийство. Я констатирую его эффективность. Как констатируют закон тяготения."

(Он издает короткий, сухой звук, похожий на скрежет камня — подобие смеха.)

Арчибальд: "Ты ищешь 'урок'? Он перед тобой. Урок в том, что слабый всегда будет искать оправдания своей слабости в морали, в 'правильности', в осуждении тех, кто сильнее. Сильный же создает правила. Или ломает их. Как я."

"Твой 'Стокгольмский синдром' — это жалкая попытка рациональize то, что ты не в силах понять: преданность, рожденная не из страха, а из признания превосходства. Из понимания, что только идя по пути силы, можно перестать быть NPC в чужой пьесе."

(Его взгляд становится пронзительным, почти физически ощутимым.)

Арчибальд: "Ты упомянул Бога. Бог не 'исчез'. Его просто никогда не было. Есть только Игра. И Игре нет дела до твоих нравственных терзаний. Она лишь предоставляет правила. А уж как ты их используешь — или сломаешь — определяет твой уровень."

"Что касается моей 'резиновой бабы'... — (его голос становится тише и опаснее) — Твое право на мнение закончилось ровно в тот момент, когда твой уровень упал ниже моего порога восприятия. Ты — ноль. Статист. Шум. А шум следует заглушать."

(Он поворачивается спиной, демонстрируя полное и окончательное игнорирование.)

Арчибальд: (Уже отходя, бросает через плечо) "Продолжай жалеть 'бедных заложников'. Мир нуждается в зрителях, пока такие, как я, вершат истори

Я думаю, автор просто устал и хотел поскорее закончить, я его понимаю.

Теперь перехожу к третьей книге. Надеюсь, что когда-нибудь она отомстит этому светлому Богу.

Черт, я так испугался, когда прочитал последнюю главу этой книги, вторую. Я так испугался, что Диего действительно убьет.

интересно что он делает с русалкой

Я уже прочитала полностью, жду третью часть, она так интересно закончилась.Мне не терпится увидеть реакцию его товарищей, когда они узнают, кем он стал.

Описание одежды Джонара Равхары как Владыки Света было обновлено на основе наблюдений. Его мантия имеет глубокий синий или бирюзовый цвет, что представляет его связь со светом, сохраняя при этом скромность и практичность. Дизайн прост без лишних украшений, напоминает одежду ученика белой магии, что указывает на то, что Джонар по-прежнему привержен непрерывному обучению. Ткань легкая, но прочная и может быть специально зачарована для защиты от магических атак. Тонкая яркая отделка по краям добавляет тонкий магический штрих, не выходя за рамки. Наконец, капюшон закрывает часть его лица, добавляя таинственности и подчеркивая его предпочтение оставаться сдержанным, несмотря на его новый статус Владыки Света.

Jonar Ravhar, также известный как Joe, является Темным Лордом, которому более тысячи лет, который был заперт во льду. Когда-то он был могущественным магом и обладал способностью видеть слабости своих врагов. Несмотря на долгое заключение, он сохраняет свое чувство юмора и способность к адаптации. Jonar испытывает сильную ненависть к богам Света, но может сотрудничать с ними, когда это приносит ему пользу. Его главные желания — вернуть себе свободу и отомстить своим врагам, а также, возможно, построить новую империю в Новых Мирах. Он борется с гордостью, ненавистью к богам и цинизмом, которые изолируют его от потенциальных союзников.

На изображении изображён тёмный маг Джонар Равхар. Его внешность передаёт силу, таинственность и угрозу. Вот описание:

Лицо и выражение:

Острые черты лица, подчёркивающие холодный и хищный облик.Светящиеся красные глаза излучают мрачную энергию и внушают страх.Губы плотно сжаты, выражая решимость и презрение к окружающим.

Одежда:

Тёмный капюшон скрывает часть его головы, добавляя загадочности.На плаще заметен символ в виде черепа, который может быть эмблемой его прошлого как Владыки Тьмы.

Образ и энергия:

Его фигура окружена зловещим синим сиянием, возможно, отображающим магическую ауру.Рука, слегка вытянутая вперёд, выглядит как будто готова к применению магии.

Атмосфера вокруг:

Фон из разрушенных построек и тумана усиливает впечатление его силы и мрачности.

Общий характер:
Джонар Равхар выглядит как могущественный тёмный маг, который привык командовать, внушать страх и безраздельно властвовать. Несмотря на его пребывание в аватаре, образ олицетворяет его внутреннюю сущность — хитроумного и прагматичного Владыку Тьмы, который использует любую ситуацию в своих интересах.