Гуннар вспомнил. Да, мерзковатый, липкий и скользкий какой-то, канцлер, будто его в жижу от гнилой капусты макнули, увещевал тогда короля. Он не хотел войны, а Хуберт Пятый хотел. Рандольф понимал, что война ослабит королевство. Он готов был на любые уступки, но с оговорками и условиями. И в пылу увещеваний уж оговорился так оговорился. «Вешать будем потом!» Потом, то есть, когда повстанцы — тогда ещё просто разрозненные повстанцы, а не ополченцы — согласятся и успокоятся, их надо уничтожить. Разумно, хотя и достаточно по-сволочному. Всё это Гуннар знал.
