"Черепаха перевернулась вниз панцирем, и незащищённый её, как бы игрушечный, живот вздулся. Отец харкнул на холодную эмаль и попытался привстать, но упал обратно. Тогда я понял, что не испытываю к уродствам отвращения, а скоро и вовсе утвердил в себе нездоровую тягу к извращённому и мерзкому."
