"У памяти тоже есть иммунитет - стирает то, что приносит боль". Э. Сафарли, "Туда без обратно".
Четыре года назад я открыла глаза в больничной палате и оказалось, что моя память - чистый лист. Даже язык, на котором разговаривали люди вокруг меня, казался незнакомым. Потребовалось немало времени и усилий, чтобы приспособиться к окружающим обстоятельствам и примириться с тем, что именно это - моя жизнь. Ведь вспомнить что-либо другое мне не позволяет синдром "иммунитета памяти" - защитный механизм моего разума. Но что он так настойчиво прячет от меня, и что так сильно рвётся ко мне из заблокированных уголков сознания?
Заново отросшие до плеч волосы больше не окрашивались в платиновый блонд, оставаясь теплого оттенка коньяка, из серых глаз исчезла самоуверенность и надменность. Светлые волосы, яркий макияж, вещи в облипку, надменный взгляд. Мигера. Сейчас она напоминала себя прежнюю куда больше, чем за предыдущие годы. Такая же упертая, и ни к чему хорошему это не приведёт. Росс действительно не похож на кретина, чтобы без веской причины подставляться под уголовную ответственность, а значит есть чтото, что куда важнее причастности Эвы к случившемуся.Отец вырос на виноградниках и в цехах, знал все мельчайшие подробности и секреты производства, жил этим, дышал. Получается, отец пожертвовал компанией ради меня, и мне хотелось помочь ему спасти ее. Мне было даже неловко перед пожилым доктором за все те хлопоты, которые я ему доставляла в последние пять лет, но он лишь снисходительно трепал меня по голове и улыбался. За рулем сидел коренастый рыжеволосый парень, чуть младше меня, он был моим старым приятелем, его родители уехали из Бадена когда мы еще учились в младшей школе. Он так смотрел, будто в самую душу. Было очень неуютно. У него была нордическая внешность очень светлые волосы, белая кожа и светлые голубые глаза, казалось, будто льдом покрытые. Брр.В меру высок, в меру красив и подтянут, короткие русые волосы уложены в творческий беспорядок, лицо с допустимой небритостью, свежий парфюм, свободный дресскод джинсы и легкий пуловер. Аида была последним напоминанием из прошлого, будто живое воплощение этой темноты. С её чёрными волосами, платьем и глазами. Злая, холодная, скользкая как змея.Ева улыбалась, открыто и искренне, отчего светлые глаза, казалось, лучились теплом.Господин Виноградов сразу располагает к себе, он открыт и дружелюбен, и у меня ни разу не возникло повода усомниться в этом. Она злила меня своей упертостью, но вместе с тем восхищала умом и непосредственностью. Было в ней чтото живое, к чему я потянулся. Судя по его чуть брезгливому выражению лица и прищуру следак.