– А вот в прошлом году пан помер, – уже вовсю рассказывали им в перерыве между стуком деревянных ложек о миску, да вздохов от мёда, – пан Оршоевжич! При жизни тихой был, а в посмертии… Напряглись инспектора. – Ну? – спросил Томаш нарочито смешливо, мол, ври-ври, человечек. – Неужто буйным стал?
