Он стал мистической фигурой, чьи поступки начали порождать легенды. Но в его глазах не было сожаления — лишь глубокое осознание того, что его действия были необходимы для того, чтобы понять человеческую сущность.
Он понял, что грех — это не порок, а отражение человеческой природы. Грех — это не зло, а истина, скрытая за масками общественного морализма. Именно в грехе человек раскрывает свою сущность: он становится честным, но в тоже время разрушает все привычные представления о правде
