В эпоху героини непонятная эксцентричность и необузданное самовыражение явно выделялись из общественных норм
Может, она пишет книгу,вовсе не сужденой широкому распространению?
Моё кресло
Я пишу 06.03.1962г Страницы исписаны заметками, несказанными словами,обрывками раздумий, что приходят, когда я погружаюсь в объятия кресла
Оно — не просто свидетель, а хранитель моих мыслей, знающий меня до глубины души. Видело оно меня в моменты размышлений, усталости, когда страхи и мечты переплетались в неразрывный узел.
До недавнего времени, кресло было для меня всего лишь предметом обстановки — тихим убежищем от шума внешнего мира. Однако, вновь и вновь перечитывая свои записи, я обнаружила нечто необъяснимое. Незаметные детали, словно внезапные гости на страницах, и мысли, которые, казалось бы, не рождались в моей голове
В одиночестве, которое я считала абсолютной, кто-то незримо присутствовал рядом, заглядывая в самые сокровенные уголки моего сознания
кто тогда заглядывает в мои записи?
Примечания автора:
Эта история началась с кресла. Винтажного, с резными ножками и мягкой, хоть уже выцветшей обивкой Оно стояло у окна, впитывая солнечный свет днём и прячась в тени ночью. Казалось, оно ждало — терпеливо, ненавязчиво, словно знало, что однажды я в него сяду и начну писать.
Я не знала, чем обернётся этот рассказ, когда вывела первые строки. Возможно, это всего лишь дневник — исповедь, которой не суждено найти читателя. А может, это приглашение. Или предупреждение
Я пишу не для того, чтобы дать ответы, а чтобы задать вопросы
Банально,но я хочу расказа стихи, мои истории, мои записи найдут того, кто ощутит их так, будто они всегда жили внутри него. Пусть станут шёпотом на грани сна, прикосновением, что остаётся даже тогда, когда уже никого нет рядом
Что будет дальше? Я не знаю. Возможно, история прервётся прежде, чем обретёт завершение. Или же кресло найдёт нового хозяина, а вместе с ним — новую судьбу. Ведь у каждой вещи есть своя история. Вопрос лишь в том, кому предстоит её рассказать
