Раскаленный июль задыхался под ливнем, обрушившимся на взбешенный улей мегаполиса. По тротуарам, словно муравьи, сновали спешащие силуэты, укрытые зонтами и капюшонами. В этой суете, в этом безумном ритме города, словно замерла во времени, стояла девушка в белом платье. Промокшая насквозь, она казалась призраком, потерявшимся в реальности. В глазах – растерянность ребенка, внезапно оставшегося одного в огромном мире. А вокруг – равнодушие. Безликие прохожие, скользящие мимо, не замечали ее, словно она была частью городского пейзажа, не более чем рекламным щитом или трещиной на асфальте. Полное, всепоглощающее безразличие к чужой, безмолвной драме.
