Небольшая история о старых друзьях, время летит, поколения меняются, но вот старые шрамы остаются навсегда.
Примечания автора:
Иногда я спрашиваю себя: зачем писать о тех, кого уже никто не помнит? Возможно, чтобы стереть грань между святым и грешным. Или чтобы доказать, что даже боги могут быть сломлены — не мечами, а тишиной между «было» и «стало».
Этот рассказ начался с запаха. С прокисшего компота на подоконнике хрущевки, с ржавых рельс, вонзающихся в туман, с дыхания собаки, которая три дня не подпускала к себе даже смерть. Я писал ее в вагонах, похожих на гробы, на остановках, где время текло, как подгоревшая каша, и каждый раз задавался вопросом: что страшнее — забыть или быть забытым?
Герои этой истории — не люди. И не боги. Они — эхо того, что мы сами когда-то придумали, чтобы оправдать дождь, войну, ржавчину на пороге. Они учат нас, что бессмертие — это не вечность. Это — привычка помнить.
— Санкт-Петербург, 3 часа ночи. Окно открыто.
