— Сколько за ночь берёшь, красотка? — услышав за спиной почти не изменившийся и до боли знакомый голос, чуть не уронила бокал. — У тебя столько нет, — бросила, даже не обернувшись и, сглотнув вязкий ком, нацепила на лицо холодную маску отстранённости. — А если подумать? — раздался чуть хриплый голос совсем рядом, а по коже поползли мурашки. — Я же сказала… — выпалила раздражённо и, резко обернувшись, встретилась с напряжённым взглядом любимых серых глаз, едва слышно дополнив: — Для тебя я бесценна. — А я думал, что полученной тобой компенсации вполне достаточно, — процедил сквозь зубы Никита Воронов и, подхватив меня на руки, понёс в сторону лестницы.
Забыть его я так и не смогла. И простить тоже… Любовь постепенно переросла в ненависть, но такую же сильную и обжигающую, как и наша страсть до его отъезда. Даже просто слыша имя Никита, я всё ещё вздрагивала и цепенела. Психолог убеждал, что со временем это пройдёт, а я кивала, натянуто улыбалась и врала, что всё не так уж и плохо.