Представь фермерское поле на рассвете.
Человек в поте лица пашет землю. Он делает это не только чтобы выжить сегодня. Он делает это, чтобы завтра его дети ели досыта. Чтобы у него появился излишек — мешок зерна, который он может продать.
Этот мешок зерна покупает пекарь. У него тоже есть семья. Он печет хлеб — уже не просто пресные лепешки, а пышные булки, в которые кладет немного соли, мака. Рождается ремесло. Рождается вкус. Рождается маленькая роскошь.
Пекарь платит за топливо угольщику. Угольщик покупает новые инструменты кузнеца. Кузнец нанимает подмастерье. Подмастерье женится, ему строит дом плотник. Плотник кормит свою семью и покупает сапоги у кожевника.
Каждое такое действие — это тихий, настойчивый щелчок в механизме под названием «жизнь лучше, чем выживание». Это не зло. Это святое право всего разумного — не просто цепляться за существование, а тянуться к чему-то большему. К теплу, к знанию, к красоте, к безопасности для своих близких.
Но у этого есть обратная сторона.
