Он считал себя королем пустоши. Он выживал там, где другие сдавались. А потом метель принесла ему его первого и единственного подданного — жалкое, трясущееся существо. Теперь его королевство скукожилось до размеров старой теплицы, а власть измеряется не отвоеванными помойками, а тем, удалось ли сегодня стащить сосиску пожирнее и отогнать от укрытия наглых дворняг.
