С этою силою она могла бы стать кем угодно. Могла бы заставить гордых монархов и любую аристократию целовать свои голени, праведников и всех епископов – предаться кровавым оргиям и языческим жертвоприношениям, преступников и отъявленных негодяев – покаяться и со слезами на глазах просить о прощении и отпуске грехов, безбожников – уверовать, фанатиков -- усомниться, безумцев – обрести здравый рассудок, а гениев – обезуметь... Она могла бы подарить всем и каждому великое счастье и достаток, либо предать мир огню. Но ничего из этого ей не было нужно.
Лишь одного она желала.
Ничего не видеть. Ничего не слышать. Не обонять. Не чувствовать.
