Лампочка светила над печатной машинкой. Отполированные клавиши теряли буквы. Лист бумаги от многократного использования стал черно-серый с дырами на просвет. Теперь можно было заглянуть по ту сторону листа. Машинка в толстом слое пыли как напоминание. Напоминание о творческом акте или о муке Поэта. Сколько поэтов замучено этим устройством. И сколько за ним пролито и выпито мимо души. И что!? Муза больше не хотела слышать и не воспринимала её щёлкающий лепет. Лепет, лепет и ещё раз какой-то детский лепет. Не хотела она этот занудный треск клавиш. Это было больше не её: приторно и надоедливо для неё. Музе нужно было что-то более весомое и основательное. Рядом с машинкой лежали папиросы, и стояла бутылка водки. Гранёный стакан валялся на боку — тоже отдыхал. В одном из углов нашла себе место кувалда с отполированной ручкой. Кувалда — тот самый весомый аргумент. Кувалда — созидатель. Кувалда — поэт. (с)
