Эта повесть историческая фантазия основанная на собственном опыте и реальности алтайского буддизма, которые открылся мне во время продолжительной жизни в этом месте силы
Учитель физкультуры деревни Нижние Чакры, Ментального уезда, Витальной губернии Олег Русланович Зеков, сокращенно ЗОР (или просто Леший), проснулся от чувствительного удара в бок. У своей головы он увидел боксера...
Аню ждёт повышение на работе, но все ее планы рухнули, когда вместо нее руководителем назначают Максима, сына учредителей, только что вернувшегося из Штатов. Аня решает уволиться и начать новую жизнь, но в тот же день получает анонимную посылку с дневником своего отца, археолога. За дневником начинается настоящая охота. Ане предстоит открыть тайны прошлого родителей, а над самой Аней нависает смертельная опасность.
Кем был этот человек? Авантюристом, пройдохой? Талантливым ученым, опередившим свою эпоху, непризнанным гением? Доносчиком, повинным в гибели друзей и людей? Романтиком, влюбленным в мистические учения прошлого? Никто точно этого не знает. Но я попыталась изложить свою версию. Рассказ написан под впечатлением от удивительной личности прошлого века, телепата, медиума, установившего связь с Шамбалой, нашедшего следы древнейшей цивилизации на Кольского полуострове, доказавшего телепатию и телекинез... Каков он был на самом деле предстоит узнать только в будущем, на сегодня сведения засекречены (подробности ближе к концу книги) Книга не призвала оскорбить ничью память, поскольку в ней содержится характеристика не конкретного человека, но выдуманного персонажа
Манга и аниме «One Piece» Эйитиро Оды — это не просто история о пиратах, приключениях и поиске сокровищ. Это произведение, наполненное глубокими философскими, религиозными и мифологическими аллюзиями, которые позволяют рассматривать его как современную мифологию. В этом эссе я попытаюсь провести параллели между ключевыми элементами «One Piece» и религиозными концепциями, такими как Шамбала, Будда Майтрея, второе пришествие Христа и пророчества о Золотом Веке.
Древний Вавилон, с его великолепными зиккуратами и продвинутыми научными достижениями, часто ассоциируется с местом великой мудрости и духовного просветления. В этом контексте можно рассматривать Вавилон как своего рода Шамбалу — мифическое царство, символизирующее высшее знание и просветление. В наше время, когда человечество стремится к покорению космоса, можно провести параллели между древними устремлениями и современными научными достижениями. В этом эссе мы рассмотрим, как Вавилон мог бы стать Шамбалой и как современные технологии и космические исследования могут возродить этот символ.
В этом эссе мы рассмотрим, как можно было бы теоретически набрать воинов и найти оружие для мифической Шамбалы, чтобы создать идеальное общество, противостоящее порочному правительству. Важно отметить, что данное эссе является исключительно теоретическим и не призывает к каким-либо реальным действиям.
Идея Шамбалы — не только мифологема из буддийской традиции, но и метафора устойчивого убежища, где сохраняются знание, нормы и человеческое достоинство в условиях предельного стресса цивилизации. В XXI веке вопрос «где могла бы быть Шамбала?» допускает трезвый анализ: какие территории объективно минимизируют риски в период и после крупного ядерного конфликта с его побочными эффектами — охлаждением климата, сокращением урожайности, нарушением логистики, дефицитом энергии и социальными потрясениями. Ни одна страна не идеальна, но Африка, особенно южнее экватора, имеет несколько преимуществ: удалённость от вероятных целей, меньшая насыщенность ядерной инфраструктурой, а также межширотные барьеры переноса аэрозолей, из-за которых южное полушарие, по моделям, испытывает более слабое, хотя и всё же тяжёлое воздействие «ядерной зимы».
В статье исследуется феномен проекции универсальных для человеческой культуры мифологем «идеальных царств» (таких как Эльдорадо, Шамбала, Земной Рай, Гиперборея и Чаша Грааля) на географическое и культурное пространство Африки. Доказывается, что Африка выступает не пассивным реципиентом, а активным генератором и уникальным трансформатором этих архетипических образов, предлагая их самобытные интерпретации, укорененные в местной мифологии, истории и современной науке.