Мышиные мечты

Нсита медленно проводит гребнем по распущенным волосам. Они не такие уж длинные и совсем не похожи на шёлк: жёсткие, непослушные. Но юная рабыня расчёсывает их нарочито неспешно и бережно, подражая красавицам с длинными косами. Вот, например, тётка Мареска, что заведует кухней, хоть лицом и не слишком мила, да и фигурой соответствует призванию, но волосы имеет отменные – гладкие, чёрные, как смоль, густые и длиной едва не до колен. Она заплетает их в косу толщиной, наверное, с запястье Нситы, чтоб не мешали в работе. А вечерами медленно, осторожно расплетает. И долго-долго расчёсывает крепким деревянным гребешком, важно и гордо. Рабыня невольно заглядывается на это чёрное текучее великолепие в чужих руках каждый раз, как ей случается застать прихорашивания кухарки.

Нсита вновь запускает зубцы гребня в свои хоть и густые, но едва доходящие до лопаток белые волосы, что на ощупь – словно трава сухая. Ведёт по ним рукой степенно, представляя себя такой же горделивой дамой. Рабыня бы часами расчёсывала свои волосы, будь они так прекрасны. Но у снари принято коротко стричься, будь ты женщина или мужчина, если только тебя не прочат в шаманы. Нситу Праматерь не одарила, разве что горстью веснушек в лицо бросила.

Рабыня останавливается, глядя на себя в приставленное к стене зеркало – простое, без украшений, немного потёртое, старое, но зато вполне большое – словно поднос – и принадлежащее только ей одной. Хоть сейчас такие и наловчились делать – всё благодаря одарённым – а всё же вещица ценная. Некоторые служанки бы обзавидовались.

Нсита, не сдержавшись, с удовольствием проводит пальцами по гладкой поверхности, будто убирает чёлку со лба двойника.

***

Вздохнув, рабыня привычно собирает ловкими пальцами волосы в косу, довольно простую и нарочно чуть ослабленную, выверенно небрежную. Легкомысленный простоватый образ очень идёт, если ты всё ещё больше похожа на нескладного подростка с полудетским, но милым лицом, а не на утончённую особу с грацией тигрицы, коими славится амарский свет.