Слово о блондинке и художнике

Обещанный автору комментарий к рассказу "Прощай, последняя блондинка".

Коротко о структурности. 

По аналогии с рисунком в рассказе должен быть центр композиции. Это – тема, то, о чём рассказ. 

Второй важный момент: кто герой рассказа.

Третий момент: где всё происходит. Мир рассказа.

Есть ещё два важных вопроса: зачем написано и для кого, но сейчас не о них.

Тема заявлена в аннотации: каково быть последним человеком в музее? То есть рассказ о блондинке, которая служит живым экспонатом. Она - герой рассказа. Более того, из аннотации следует, что история будет от её лица. О том, как она там оказалась, как она там живёт, что думает и что чувствует. Мир сразу подразумевается фантастический, реальность альтернативная или некое  будущее.

То есть, как минимум, это социальная фантастика.

Однако, текст начинается с того, как некий толстый начальник ест девятый бутерброд с луком и слушает традиционные стихи китайских поэтов.

Долго ест и слушает. Для вступления – слишком долго. Ведь рассказ обещан про блондинку, а не про вонючие бутерброды и благодарность начальника подчинённому за некую непонятную услугу.

При этом описана обстановка очень хорошо, красочно и образно, картинка рисуется легко. Диалоги тоже достаточно живые. И даже настоящий герой рассказа представлен. И обоснуй для похода в музей положен. Но для рассказа про обещанную блондинку всего этого - не нужно.

Ведь вся суть этого вступления сводится не к бутербродам и традиционности - это можно было показать намного короче и даже исключить совсем, - а к получению билета в музей. 

Дальше продолжается рассказ о полукровке Лао, который идёт с семьёй в этот самый музей посмотреть на редкость. Наконец-то уже появится обещанная блондинка? Нет. Блондинка появляется, но… Как декорация. Как музейный экспонат в красивой обстановке. Живая статуя в обрамлении всего самого наилучшего. Никаких чувств и эмоций. Ничего. 

Зато есть длинный разговор некой мамаши с сыночком, который интересуется анатомией. Потом появляется беседа парочки японских тинейджеров, должная ответить на вопрос: кто эта блондинка и откуда, хотя сделать это возможно и другими способами. Например, вполне мог рассказать экскурсовод для семьи Лао и более корректно. Или дети могли расспрашивать отца по пути в музей. С учётом того, что зал забит битком – девушка известная и пользуется популярностью. Так что подобная информация должна быть на слуху. Однако этого нет. Это уже минус в мир рассказа.

Вспоминаем аннотацию и тему. Главный вопрос: каково это – быть живым экспонатом? И вот ответ, прямо здесь. Роскошь обстановки зашкаливает. Реагирует ли сама девушка на окружающих? Нет. Но при этом отрешённость уровня будды не соотносится с последующим «взглядом мёртвого ребёнка». Впрочем на текущий момент видно, что ей всё устраивает. О чём тогда вообще рассказ?

Всё, на этом месте чтение закончено. Аннотация себя не оправдала совсем, обманутый автором читатель ушёл. 

Но автор, увлечённый красивыми образами вдруг влюбившегося Лао, в долгих диалогах рассказывает о внезапной ненависти жены к мужу, о капризной и жестокой дочери, о роботе, которому оторвали голову (зачем?), о скандале в общественном месте (что, помятуя о высокой должности Лао и статусе его жены – выглядит ещё страньше, чем блондинка за стеклом и толчея таких лиц в общей очереди), о внезапной зависти к роскоши каких-то мимо проходящих, и т.д. и т.п. 

К чему всё это? 

Только к тому, чтобы бедняга Лао вдруг понял, какая стерва его жена и решил избавить от мучений бедную блондинку, рассекретив свою сверхспособность убивать взглядом. Вот так, внезапно. Жил человек 30 лет, не пользовался, никто не знал. А тут с бухты-барахты, «спас» девицу и позволил себя отравить, понимая, что его  травят. Партия же ж… 

Рукалицо, а не обоснуй.

Если бы не это решение Лао, то никто и никогда бы не узнал, что безымянная и бесчувственная кукла-блондинка все это время – внезапно - ждала прекрасного рыцаря и освобождения.

Финал истории и вовсе вызывает недоумение. К чему вся эта долгая постельно-разговорная сцена? Какое отношение она имеет к блондинке и уже покойному Лао?

Да никакого. Она лишняя, как и поедание бутербродов с луком.

Потому что автор с первых строк поменял коней на переправе тему в рассказе и с одной темы свернул на другую, а потом и на третью, поменяв заодно и героев.  

Возвращаясь к началу разговора: аннотация и название рассказ не соответствуют его содержанию. Совсем.

Это история о Лао, который внезапно «прозрел» и решил совершить поступок. Блондинка в музее – просто повод. Лао мог и со своей женой так поступить. Или с начальником. Улик же никаких. 

Идеи, которые могли бы сыграть: о человеческой ненависти, зависти, расовой нетолерантности, социальном падении «облико морале», - мелькнули и ушли. Потому что главным для автора оказался даже не бедняга Лао, и не его бывшая жена с начальником, и не человеческие мотивы и ценности, а традиционные стихи и красиво летящие журавли на стенах.

Я понимаю и ценю любовь к востоку и их культуре. Я понимаю и ценю попытку стилизации. Я понимаю и ценю желание закольцевать композицию. Но, увы, рассказ - это нечто большее, чем традиционная обстановка в комнате.

 Ваша ошибка в текстах (а я прочитал их все), как пишущего художника, – вы рисуете словами настроение, создаёте сиюминутный образ-картинку, и не более того. Импрессионизм в словах. Но если для картины художника эмоционального впечатления достаточно, то для текста – нет. Потому получаются отдельные красивые зарисовки, но не художественный текст. Вы вязнете в этой красивости образов и забываете о чём и зачем хотели писать. Этюд, набросок, пачка набросков – и готовая сюжетная картина с людьми. Вот эта разница.  

Текст – это не рисунок. Образный язык для автора – это важно, это прекрасно, это необходимо, как музыкальный слух для музыканта. Но его одного мало, чтобы написать текст.

Автор рассказывает историю. Не рисует красивые декорации ради красивых декораций. Нет. Рассказывает историю. Что, с кем где и когда случилось и что из этого получилось. Все это важно для текста. Что. С кем. Когда и где. И итог всего этого. 

У каждой истории есть начало  - когда всё обыденно, есть завязка – некое ключевое событие, с которого начинается история, есть конкретное развитие этой истории, есть кульминация – герой выиграл или проиграл решительный бой, и есть развязка – что случилось потом.

Это – смысл и основа любого текста. Его структура.

Даже комикс – это, в первую очередь, конкретная история о ком-то. 

У вас же получается набор зарисовок, которые могли бы сложиться в такой комикс, но не складываются. Потому что во главе угла стоит сиюминутная эмоционально-эстетическая красота некоего образа, а не сюжет истории и не её герои.

Продолжая аналогию с вашими рисунками - в изобилии деталей, драпировок и дополнительных фигур вы теряете главную танцовщицу.  

А без неё нет и танца.