Первое обращение Чогера

ЧОгер спал плохо. Всю ночь то баюкал больную руку, то укутывал девочку своим одеялом, жарким от согревшегося, наконец, в натопленной избе тела. Проверял, дышит ли его находка. А когда убедился, что кожа ребёнка потеплела, то забылся. Уснул, как провалился. И уже под утро ему приснился сон, некогда бывший верным спутником ночи, а потом отпустивший и со временем почти забывшийся. 

Он на пристани. Снова голый. Дует теплый, тревожный ветер, какой случается только в день летнего луностояния. Рядом с ним, на краю причала - такие же четырнадцатилетние мальчики и девочки. Все прикрывают наготу руками, трясутся от страха. И Чогер трясется, но еще он косится на Рею, совершенно сраженный ее развевающимися на ветру волосами, голыми плечами и белыми бедрами. 

Рэя прекрасна, Чогер давно влюблен. Именно поэтому ему страшно меньше, чем другим. До полуночи всего пять минут. Но они длятся вечность. Есть время рассмотреть Рэю. 

Чогер уверен, что его минует, вот просто уверен и все. Он боится за Рэю. 

Минуты идут. Там, за белой линией мела, за спинами голых детей - взрослые. Он затылком слышит их напряжение, молитвы. Слишком тихо, только шелест воды о прибрежные камни. Да порой кто-нибудь из ребят глухо всхлипнет или хохотнёт от страха.

Чогер видит луну. Ту самую,  что так любит дразнить людей. Луна замерла в звездном небе, тоже считает минуты, ждет.

И потом происходит это. Первый крик. Первый всплеск. 

Перекидываться с непривычки страшно и больно. Особенно когда надеешься, что с тобой этого не произойдет. Не с тобой. Уж точно нет.

Тело Чогера резко сломалось, внутренности заполыхали огнем. Зацарапалась острой чешуей, вывернулась лезвиями наружу новая кожа. На миг отпустило, но тут же заломило позвоночник. Чогер увидел, как ноги липнут друг к другу, срастаются, а каменная пристань приближается к лицу. В глазах помутнело, голова треснула обо что-то твердое и когда он сумел моргнуть, мир стал совсем другим - широким, словно он мог видеть спиной, тусклым, словно на лунную пристань напал туман. И враждебным. Отныне мир будет для мальчика таким. 

Он катился по камням, как скользкое мыло, имея отчаянное желание ухватиться, остановить падение. Но рук не было и не было ног. Его спеленали, пленили. Вздохнуть не удавалось. Он кричал молча. Скулил, звал на помощь. Тишина внутри, тишина снаружи, ни звука. Ни одного. Даже всплеска.

Сильная волна подкинула на поверхность и сразу проглотила упавшее тело. Надо было замереть и начать работать ногами. Хвостом. Набрать в жабры воды. Так учили старшие. Чтоб они все провалились!

И Чогер замер. Потом открыл жабры, качнул хвостом, и на удивление легко поплыл прочь от пристани, сразу - в глубокие воды. Прочь от позора, от семьи, от Рэи, которая (он видел из воды ее силуэт) осталась стоять на пристани, среди немногих счастливчиков.

Чогеру снилась мутная вода, зубастые рыбы, цепкие водоросли, опасные животы рыбацких шхун, снился первый восход солнца, увиденный через толщу морской воды. 

Снова и снова он переживал миг, когда судьба не выбрала его фаворитом, и когда он сам, еще совсем ребенок, выбрал из оставшихся вариантов - свой. 

Чогер не вернулся. На исходе луностояния серные ведьмы собрали восемнадцать перекинувшихся обратно испуганных ребят и увезли с собой.  Двоих не досчитались. Обычное, в общем-то, дело. Море есть море. 

(Вторая часть книги в работе. Эпизод из 21 главы "Берег Птицелова")